марта 1906 г. Прага]
Милая Маша, кончили с фурором и набитым театром, но… одолели чехи лаской, задушили, у меня рот не выпрямляется больше, улыбка застыла. Много комизма, юмора.
Познакомилась с художником Борисовым[520], сейчас ужинала с ним. Вчера нас принимали всеми властями в ратуше, речи, приветствия, безумная хронология, ведь все в прошлом у чехов. Очень любят и ценят Антона. Актрисы плачут надо мной. Художник возил сегодня на очень милую современную выставку. Жара летняя, завтра выезжаем, слава Богу. Буду отдыхать. Целую мамашу, тебя. Пиши. Оля
Год по почтовому штемпелю.
7. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
Франкфурт [В Ялту]. 26-е/13 апр. [1906 г.]
Разве ты не получила мою открытку, что мы не едем в Париж? И М.П.[521] тебе писала. В начале нашего мая, верно, будем в России[522]. Еще ничего не решено, но, кажется, еще поиграем в Гамбурге[523]. Если устроюсь с деньгами, хорошо бы проехать в Париж с тобой, подумаю. Хоть ненадолго. Играли «Дядю Ваню» в Карлсруэ. Мне было тяжело. Это в 2 часах от Баденвейлера. Вчера играли «Федора» в Висбадене. Был Вильгельм, привез подарки Москвину, Савицкой, Вишневскому, Лужскому[524], а директорам ордена[525]. Всюду успех. Здесь хорошо. Напишу письмо. Эти дни всё переезжали. Устала. Целую. Оля
Год по почтовому штемпелю.
8. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
Франкфурт [В Ялту]. 16-ое апреля [1906 г.]
Милая Маша, как глупо кончается наша tournée! И даже еще не все известно, где и когда мы кончаем. Известно пока, что сегодня в Дюссельдорфе «Царь Федор», затем 21 и 22 – «Федор» и «На дне» в Ганновере, затем… предполагается Гамбург, и больше ничего пока.
Как и что ты решила? Едешь в Париж? Если бы я не зарвалась деньгами, я бы, пожалуй, из Гамбурга проехала в Париж недельки на две. Мы бы с тобой списались и съехались бы. Ответь мне, как только получишь письмо, поедешь ли ты все равно в Париж или нет. Когда получишь сие послание, я буду в Ганновере, куда и телеграфируй: Hannover, Schauspielhaus.
Я в Дюссельдорф не поехала[526], осталась здесь. Родня меня одолевает, объявилась отцовская. В Вене одна кузина, в Мюнхене другая, и сюда приехала тетка, сестра отца, чтоб меня видеть. Они все очень милые и мало похожи на немцев, шалые немного. Младшая кузина (Мюнхенс.) художница, лицом страшно похожа на тебя, Вишневский и Немирович сразу сказали, и я нахожу. Странно. Это мать и две дочери. Проездом через Мюнхен, в 6 час. утра я видела художницу, она вышла на вокзал. Очень изящная, интересная, ей уже 29 лет, замуж не идет, это исключение здесь. Может, в другое время я была бы очень им рада, но в дороге, усталая, – и потом старого поднимать не хочется, а они все спрашивают, почему мы прекратили с ними все.
В Висбадене на «Федоре» опять был Вильгельм[527], торжественный спектакль, в конце делал подарки. Москвину и Лужскому запонки с буквой W, Вишневскому булавку и Савицкой великолепный браслет. Спектакль затянулся, и мы все не могли ехать ночевать в Франкфурт (40 мин.). Поехали с дурацким поездом в 1 час ночи с остановкой в 1 ½ ч. в Майнце,
Александр Алексеевич Борисов (1866–1934), художник, писатель, общественный деятель; участник московской Группы художников (1909–1911), куда входила и подруга М.П. – М.Т. Дроздова.
М.П. Лилина.
Театр возвратился в Москву 5 мая.
В Гамбурге театр не играл.
И.М. Москвин играл царя Федора, М.Г. Савицкая (она дублировала О.Л.) – царицу Ирину, А.Л. Вишневский – Бориса Годунова, В.В. Лужский – Ивана Петровича Шуйского.
Имеется в виду орден Белого Орла.
В Дюссельдорфе играли «Царя Федора»; Ирину играла М.Г. Савицкая.
Это было 12 апреля.
