даму среднего возраста, прибывшую, видимо, вместе с людьми герцога, которые привезли письма и должны были отправиться сопровождать Андрея в Краков.
Герцогиня де Монсада, в свою очередь, устремила пристальный взгляд на молодую женщину, о которой она столько слышала и влиянию которой на герцога она втайне завидовала. В следующий момент глаза ее широко раскрылись от изумления. Эвелина Острожская действительно была похожа на девушку с портрета Контарини, свою бабку, но в отличие от той, ее красота была более мягкой и женственной, но одновременно более хрустально совершенной. Герцогиня де Монсада даже затаила дыхание, когда Эвелина взглянула ей в лицо своими синими, чуть светлее, чем у Андрея, глазами, чистыми и холодными, как речная вода. «Бедняга Луис, – тут же с циничной усмешкой успела подумать она, – да уж, с Алицией ее действительно трудно сравнить, эта девушка просто редкостная красавица! И, судя по всему, также редкостная стерва!» В ее взгляде, как и в ее красоте, сквозила хрустальная беспощадность клинка.
– Мама, это Лусия, герцогиня де Монсада, – сказал Андрей, переводя взгляд с матери на герцогиню.
– Несравненная Лусия! – насмешливо протянул старый князь Острожский, тоже глядя на герцогиню. – Какими судьбами? Я по тебе скучал, маленькая интриганка!
– Вы не меняетесь, сеньор! – со вздохом сказала герцогиня.
– С чего бы это мне меняться? – согласился литовский магнат. – В моем возрасте меняться не только трудно, но и вредно. С какими намерениями пожаловали, дорогая герцогиня? Взглянуть на Эвелину, надо полагать? Посмотреть на женщину, ради которой мой внук удрал из Испании и Италии сразу же после того, как обеспечил тебе наследство?
Герцогиня покачала головой.
– Вы неисправимы, князь! Почему бы вас не начать думать о людях больше хорошего, чем плохого?
– Хорошая идея, дорогая герцогиня, но она не относится к вам. О вас лучше думать плохое, чем хорошее! Так, по крайней мере, не будешь обманут и разочарован впоследствии! Итак, какова же ваша программа на этот раз? Постараться втереться в доверие к Эвелине, как некогда к Алиции, а затем уговорить ее поселиться в Италии? А если не получится, отравить или подставить ее, как Алицию, а самой увезти Луи или Андрея в Венецию? Кто вас больше интересует на этот раз? Отец или сын?
Герцогиня де Монсада натянуто улыбнулась, растерянная градом язвительных вопросов, которыми забросал ее внезапно пришедший в дурное расположение духа старый князь. Удивленная Эвелина и раскрывший рот от неожиданности Андрей, никогда не видевшие подобного поведения от всегда ласкового и мягкого по натуре в обращении с людьми деда, в немом изумлении наблюдали за этой сценой, не в силах вымолвить ни слова.
– И вообще, я вас не приглашал, сударыня! – не на шутку разошелся старый князь. – Езжайте и живите с Острожским в Вильне, или в Остроленке, если он вас туда пустит, но не у меня в доме! Все, разговор закончен!
С неожиданной
