на фоне офисных башен казавшиеся кукольными. В первом этаже домов располагались бутики, кондитерские и небольшие ресторанчики. В один из таких ресторанчиков мы и зашли с Альбиной.
На входе нас встретил администратор и проводил за свободный столик у окна. Ресторанчик был небольшим, но довольно уютным. В зале было свежо и совершенно не пахло едой – система кондиционирования работала безупречно. Перед нами сразу же возникло картонное меню. Я осмотрелась. В ресторанчике было много посетителей, стоял приглушенный гул голосов и играла ненавязчивая музыка.
– Я здесь всегда обедаю, – заговорила Альбина. – В кафе, которые находятся в башнях, слишком дорого и совершенно безвкусно, а здесь место в самый раз.
– Давно ты здесь работаешь? – спросила я.
– В ноябре будет три года, – ответила Альбина, оторвав свой взгляд от меню. – Я была на седьмом небе от счастья, когда устроилась сюда. – Альбина захлопнула меню и вопросительно посмотрела на меня: – Выбрала что-нибудь?
К нам подошел официант, и мы сделали заказ.
Альбина показалась мне очень открытым и разговорчивым человеком, но все же меня не оставляло чувство, что первый пункт является ошибочным. Мы просидели в ресторанчике около сорока минут, разговаривая о пустяках типа кто что оканчивал и кто чем занимается в свободное от работы время.
Альбина со всем несвойственным ее натуре прямодушием приоткрыла мне ту часть своей биографии, которую я могла позволить себе узнать. Ей было двадцать пять лет, она была не замужем, снимала с парнем квартиру в ближайшем Подмосковье, а выходные проводила все в той же квартире, отсыпаясь после рабочей недели или же иногда посещая выставки и концерты. У нее была подруга, которая жила в Воронеже, откуда и была сама Альбина.
Все это произошло в пятницу, накануне выходных. Теперь я сидела в маленьком кафе недалеко от Лялиного переулка и смотрела в теплые глаза Этти. И мне казалось, что и не было вовсе этих двух сумасшедших недель, что наступит понедельник, и мы так же, как все пять прошедших лет, встретимся у выхода из метро и пойдем на пары. И мне подумалось, что даже спустя семьдесят лет в этом кафе мне будет казаться, что мне все еще семнадцать.
Ⅷ
Она вошла тихо, но уверенно. Гордый изгиб прямых плеч, спокойно вздымавшаяся под мерным дыханием грудь и прямой взгляд – все говорило о силе ее характера и строптивости ее натуры. Не затворив за собой двери и не сбросив с плеч плаща цвета алого заката, слегка постукивая каблучками, она ступала в тишине всеобъемлющего пространства, спокойным и уверенным движением тонких рук откинув с белого лица непослушную прядь медных волос, огненным костром пылающих на спине. Она шла вперед, и волосы ее, едва тронутые теплым душистым ветром, переливались в бледном свете занимающегося дня. Она не оглядывалась по сторонам, руки ее не сжимали в нетерпении тонких перчаток, а губы не были сухи от волнения – напротив, они были влажны и чувственны.
Кажется,
