глаз моих легко добыть.
Ее взгляд лучился искорками, никакого дождя не предвиделось. И вдруг оказалось, что все просто: надо лишь смотреть в ее глаза, а весь мир… Да какая разница, что там творится? Зрительный зал – темная яма, в которой остались режиссер, соперник и… смущение Виктора Гордеева. Он положил ненужный ему томик с пьесой на край сцены, сделал несколько шагов и решительно, как будто имел на это полное право, взял ее за руку. В конце концов, он сейчас был Лизандром, героем древнегреческого мифа…
– Увы! Я никогда еще не слышал
И не читал – в истории ли, в сказке ль, —
Чтоб гладким путь был истинной любви…
А дальше все было, как в кино. Он говорил о любви, красиво поигрывая фразами, словно делал это в тысячный раз и именно для нее. Лиза отвечала. Сначала весело, потом удивленно, а потом… Ее щеки слегка порозовели, и она перестала контролировать текст. Слова лились сами собой, помимо сознания, и единственной ниточкой, связывающей пьесу и реальность, был взгляд серых мальчишеских глаз стального оттенка, да еще на его шее равномерно подрагивала голубая жилка.
– … Там, Гермия, мы сможем обвенчаться.
Жестокие афинские законы
Там не найдут нас, – смело пообещал Лизандр и поправил ее локон, упавший на щеку.
Гермия вздохнула:
– О, мой Лизандр!
Клянусь: в лесу, указанном тобой,
Я буду завтра ночью, милый мой!
Сцена закончилась. Он обнимал ее за тонкую талию, она неотрывно смотрела в его глаза. Эдуард Андреевич нарушил тишину тремя громкими медленными хлопками: его аплодисменты однозначно демонстрировали восхищение. Лиза и Виктор разомкнули объятия и отошли друг от друга на шаг.
– Кажется, у нас есть Лизандр, – тихо произнес Олег.
Без лишних фраз Задорин встал и вышел из зала.
– Саша! – рванулась к ступенькам Лиза, щурясь от яркого света рампы в темноту.
– Стойте здесь! – резко махнув указательным пальцем, приказал Журавский.
Сашка успел отойти на другой конец вестибюля, когда услышал, как его окликнул Эдуард Андреевич. Предостерегающе вытянув ладони вперед, Задорин быстро предупредил:
– Только не надо ничего говорить! Я все понял: у них получается лучше!
Весь его вид показывал, что к нему не стоит приближаться – в противном случае он за свои дальнейшие действия ручаться не станет. Журавский молча подошел к нему и лишь тогда произнес:
– Дело не в том, что у них получается лучше. Дело в том, что у них получается.
Истина навалилась как-то сразу. Лиза не была настолько хорошей актрисой, чтобы так притворяться. Просто она так чувствовала! Секунду назад из-за отобранной роли Сашка готов был наброситься на своего бывшего режиссера с кулаками, а теперь… Зарывшись обеими пятернями в волосы, он опустился на скамейку,
