тебя не опалила —Что не горит, не подожжешь…
С удивлением посмотрев на написанное – он все еще не переставал удивляться недавно открытому в себе умению оформлять мимолетные мысли рифмованными строчками, редко признавая их чем-то похожими на настоящие стихи, Виктор косым крестом зачеркнул написанное и с досадой захлопнул тетрадь.
Митрич продиктовал домашнее задание уже после звонка, но задержке Виктор обрадовался. Так легче удавалось выйти из класса последним. Он словно невзначай уронил дневник, долго и тщательно укладывал в рюкзак учебник, тетрадь, потрепанный библиотечный томик Достоевского…
И дождался: в кабинет по одному потянулись «ашники».
В дверях Виктор церемонно поручкался с Костей Илониным, давнишним своим знакомым еще по младшей группе детского сада:
– Буэнос диас, амиго Константэн!
Костя притянул его за лацкан пиджака и оттащил на шаг в сторону:
– Слушай, Виталька с тобой хотел поговорить! Он тему придумал, послушай, – Костя напел: – Та-да-ти-та та-та та-да-ти-та-та… Та-да-ти та та-та та-та-та… Классная песня может получиться!
Они стояли не в дверях, но все равно мешали входившим в кабинет «ашникам», и, разговаривая с амиго Константэном, Виктор видел Галю, о чем-то расспрашивавшую ряженого пятиклассника, который принес ей наверняка не первую уже валентинку.
– Мелодия интересная. Послушай, если влет, может, так:
По асфальту стучало и капало,
По витринам и крышам мело…
– Круто! – оценил начало будущего шлягера Костя. – Ты, короче, на следующую репетицию подваливай. И желательно с готовым текстом, если сможешь. О'ка?
– Йес, сэр! – Виктор шутливо прикрыл правый глаз двумя сложенными вместе пальцами.
Они разошлись, и Виктор чуть не столкнулся с Галиной и поспешно – слишком поспешно – отвел глаза.
В рекреации он догнал «гонца Амура»:
– Эй, пацан, гоу ту до мэнэ!
Пацан остановился.
– Слушай, почта, ты девчонке записку передавал. У кабинета литературы только что. От кого?
Пятиклассник геройски надулся, как партизан на допросе в гестапо.
– Не скажу! Не имею права! Нас обязали хранить тайну переписки!
– Обязали, говоришь? Молодец, пацан! У тебя чистые валентинки есть? Да и номерок за одним давай.
Примостившись на подоконнике, он начертал прыгающими буквами: «Я счастлив тем, что есть на свете ты».
Подумал – и витиеватым росчерком подписался: «Свидригайлов, Аркадий Иванович».
Перегнув записку пополам, торжественно вручил «почтальону».
– Отдашь девчонке, про которую я тебя спрашивал. Запомнил ее? Смотри, не перепутай. Не сейчас, а на следующей перемене. Да, и вот еще… Если она спросит, от кого, молчи. Сам говорил: фирма тайну гарантирует. Все, свободен!
