все выходы из города закрыты. Ну и она, Ярла, воспользуется.
Взобралась на мусорную гору, пошарила руками по стене – ну точно, чей-то ход: одна выбоина, чтобы зацепиться да подтянуться, другая, повыше – перехватиться, и для ноги опора есть. Вот и верх стены уже, между двумя рядами зубцов – ход для войск. На другой стороне под стену тоже веток накидали: в мирное время не опасаются горожане внешних врагов. На хворост этот смело можно прыгать. А насчёт удобных выбоин как, чтобы обратно-то вскарабкаться? Ну да, и они имеются.
Спрыгнула Ярла, отошла подальше от городской стены. А зачем? Здесь-то что искать, кого ловить? Уж точно не ларва. Он при желании из города ещё проще, чем она, выберется, без всяких выбоин стену перемахнёт, но вряд ли придёт ему такое желание. Ночью-то тварей ближе к людям тянет, жертвы себе искать. Эта тяга разрушительная у всех ларвовских разновидностей есть, у одних сильнее, у других послабее немного. Тяга уничтожать, убивать.
Дождь тише стал, не капли уже, а так, морось. Потянуло ветерком. В разрыве туч показался край луны, светлее сделалось. И послышался в ночной тишине едва уловимый вздох – но, конечно, только послышался. Никого вокруг, пусто, до горизонта – поле пшеничное. А у горизонта крошечные тёмные силуэты домов виднеются, наверное, какая-то деревня. Что если всё-таки решит ларв из Лоретта уйти и, например, в эту вот деревню наведаться? Ну, решит – следом за ним пойдём, охотничье дело такое.
А все эти неведомые «вздохи» да шорохи – одна мечта пустая. Вечная мечта видунов со стихийными духами общение наладить. Для большинства всю жизнь так мечтой и остаётся. Слишком переменчивые они создания, стихийные духи, слишком непонятные для людей… Теперь – непонятные. Стали непонятными после того, как люди себя от их мира отделили. Своими делами и мыслями из одного общего, единого мира сделали два: свой, человеческий, и природный, стихийный.
Отец, правда, рассказывал, что однажды ему водный дух, которого ундином или ундиной называют, советом насчёт того, где лучше колодец копать, помог. А сама Ярла несколько раз огненных саламандров и этих же самых ундинов видела. Но мельком, рассмотреть не успевала хорошо. Не любят элементалы людям показываться. Так уж теперь: у них – свой мир, у людей – свой.
Но снова звук… На этот раз – лёгкое жужжание, как от крыльев насекомого. Да только какие насекомые летают в дождь?
Но нет, не ошибка: чётко увидела Ярла в лунном луче, среди дождевых капель, трепещущие стрекозиные крылья. Даже радужные переливы на них как будто разглядела. На мгновение – чётко. Но в следующий миг исчезло видение. Улетело… Или действительно исчезло?
И захотелось вдруг чуть не до боли в этом какой-то знак углядеть, от них, от духов первоэлементов… Но тут же прогнала Ярла детскую эту мысль. Конечно, ещё прямо от их создателя знак увидь, от их создателя и от всеобщего, послание свыше. Нечего себе глупостями голову забивать… Надо в «Карася» вернуться да завалиться спать. Дело-то лучше будет.
Ярла направилась к куче веток под стеной, нащупала
