он остановился, опасливо поглядывая на нависающий сверху каменный гребень, за которым начиналась холодная мгла.
– А, Будда его знает… Кажись, пришел, – пробормотал монах и огладил усы. – Надеюсь, внутри действительно почтенный ямабуси, а не медведь-сан. Иначе мое путешествие может очень дурно закончиться.
С этими словами он извлек откуда-то из складок своего одеяния медную чашу для подаяний, куда больше напоминающую котел, в котором можно приготовить ужин на большую семью. И с энтузиазмом замолотил по ее краю деревянной колотушкой.
Поднялся адский трезвон. Пронзительный звук осквернил хрустальную тишину гор, разлетелся по ущелью, отразился от скал, заставил вибрировать и дрожать воздух. Казалось, даже тьма, скрывавшая нутро пещеры, сжалась, съежилась, уползла глубже в каменную толщу.
– Э-ге-гей! – завопил монах и с удвоенным энтузиазмом заработал колотушкой. Самовольно выползший из-под балахона хвост взмыл к небесам и победно распушился, а на морде засияла горделивая улыбка.
– Хватит! – Хриплый рык из пещеры перекрыл поднятую монахом какофонию. – Еще один звук, и я подниму тебя на вершину священной Ондзё и покажу «обзор Востока».
– Это когда подвешивают за ноги над пропастью, чтобы добиться просветления? – уточнил монах, немедленно прекративший трезвон.
– Именно.
Тьма в пещере заворочалась, дрогнула. Некто огромный подошел и встал, перекрывая проход. Во мраке вспыхнули два красных глаза с нечеловеческими серповидными зрачками.
– Мм, не стоит, почтенный ямабуси-сама. – Монах спрятал чашу и ловко поклонился. – Еще и трех месяцев не прошло, как мне пришлось испытать подобное. В тот миг, болтаясь на веревке, я устыдился, осознав неправедность своей жизни, и дал зарок пресветлой Аматэрасу блюсти умеренность в пище и женщинах. И, кстати, истово следую ему с тех пор. Клянусь, что не стал бы нарушать вашего покоя, достопочтенный отшельник, не приведи меня сюда безотлагательная нужда.
В доказательство своих слов гость потряс тыквенной бутылью почти с него ростом. Внутри бутыли что-то призывно булькнуло.
– Будда заповедовал монахам не иметь собственности и сразу же съедать подаяние. Да вот незадача, добрые крестьяне в ближайшем поселении одарили меня столь щедро, что одному мне никак справиться с таким количеством еды и саке.
Теперь из складок воистину вместительного монашеского одеяния появился сверток с лепешками, связка копченых перепелов и даже мешок с яблоками.
– Прошу, почтенный отшельник, спасите меня от образовавшихся излишков и разделите со мной трапезу. – Наивный тон монаха спорил с самодовольным и даже наглым выражением морды.
В проеме пещеры возникла гигантская фигура. Этот человек, а может, и не человек вовсе, ростом почти вдвое превышал низенького монаха. Кряжистый, мощный, он казался вырубленным из камня окрестных гор. Кожа его была красной, словно глина, мышцы бугрились под жилетом на голое тело. Кроме жилета на обитателе пещеры были только
