прохладную после зимы почву, вдохнуть живой аромат цветка.
Чтобы настоять на своем, девушка впервые воспользовалась властью, которую давало ее положение, и вдруг с удивлением обнаружила, что ее слово действительно что-то значит для этих людей. Как ни возмущалась госпожа Масуда, она была вынуждена уступить.
В сопровождение Мии дали двух самураев в полном боевом облачении. То ли конвой, то ли охрана.
– Обязательно посмотрите на холм Татакай! – напутствовала женщина на прощанье Мию. – Люди едут несколько дней, чтобы увидеть его, а потом до старости рассказывают внукам.
На все расспросы супруга управляющего только хитро улыбалась и отвечала: «Увидите».
Распаленная любопытством девушка полюбовалась всего полчаса на цветущую вдоль реки сакуру, а потом попросила охранников отвести ее к таинственному холму.
Дорога пролегала через обычную, ничем не примечательную пихтовую аллею. Ветви деревьев тесно переплетались, образуя высокий сводчатый потолок в бликах солнечного света.
Шагнув за пределы рощи, Мия ахнула.
Впереди, насколько хватало глаз, простиралось море. Синее, в фиолетовых переливах, оно поднималось по склону холма вверх, чуть волновалось, шелестело.
Море цветов.
Синие и аметистовые флоксы – нежные соцветия, собранные в гроздья на длинных тонких ножках. Ветер чуть покачивал их, создавая иллюзию ряби на водной глади.
Это было похоже на чудо. Словно сама Ко-но-хана – Дева Цветения – высадила здесь целый холм во славу весны.
Сквозь цветочное море вела узенькая тропинка. Мия вдруг поняла, что хочет взглянуть вниз с самой высокой точки. Она порывисто обернулась к своим суровым сопровождающим:
– Я хочу подняться наверх. Одна!
Самураи переглянулись, потом тот, кто был за старшего, кивнул:
– Это можно, госпожа. Татакай – священное место, никто не побеспокоит вас там.
Мия растерянно улыбнулась. Так просто? Она приготовилась воевать и спорить за право насладиться чудом в одиночестве, но это не потребовалось.
Запах цветов был похож на сливовое вино – такой же сладкий и так же пьянил. Мия шла наверх, а справа и слева волновалось море. Синее в брызгах аметиста.
У самой вершины над дорогой нависали врата-тории, словно отмечая место, где начиналась власть иных сил.
Мия вспомнила тории в Дзигоку, которые она вместе с другими майко так неосторожно распахнула во время гадания. С внезапно нахлынувшей робостью девушка подошла к воротам и поклонилась духам этого места, испрашивая дозволения войти.
Тихий шелест флоксов, похожий на вздох, был ей ответом. Мия решила, что это добрый знак.
Она поднялась на выложенную камнем площадку, медленно подошла к краю и встала, любуясь на сотворенное природой и богами чудо.
Ирреальная красота и полное безлюдье вокруг делали это место сакральным. Мия застыла, впитывая в себя залитый солнцем холм и цветочное
