отразилось отвращение. – Она – дочь нашего доктора здесь, в Холлингфорде; нынче утром она приехала вместе с остальными школьными попечительницами, но потом перегрелась на солнце и заснула в комнате Клэр, каким-то образом умудрившись проспать все на свете, и проснулась только тогда, когда все экипажи уже уехали. Завтра утром мы отправим ее домой, но сегодня ей придется остаться у нас. Клэр оказалась настолько добра, что согласилась приютить ее у себя в комнате.
Подобные речи весьма смахивали на обвинительные, и Молли чувствовала себя как на иголках. В этот момент к ней подошла леди Куксхейвен. Тон ее голоса был таким же глубоким, а манеры – столь же резкими и властными, как и у матери, но Молли каким-то образом угадала, что за всей этой показной суровостью скрывается добрая душа.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая моя? Выглядишь ты уже гораздо лучше, чем тогда, под кедром. Значит, ты останешься у нас на ночь? Клэр, тебе не кажется, что мы могли бы показать мисс Гибсон несколько альбомов с гравюрами, которые наверняка заинтересуют ее.
Миссис Киркпатрик подплыла к тому месту, где стояла Молли, и начала осыпать ее знаками внимания и милой болтовней, пока леди Куксхейвен перебирала тяжелые тома в поисках того, что могло бы заинтересовать девочку.
– Бедняжка! Я видела, как ты вошла в столовую и ужасно стеснялась при этом; я хотела, чтобы ты подошла ко мне, но не могла подать тебе знак, поскольку в этот момент ко мне обратился лорд Куксхейвен, рассказывая о своих путешествиях. А, вот замечательная книга – «Портреты выдающихся деятелей Великобритании». Давай я сяду рядом и расскажу тебе, кто они такие. Можете более не беспокоиться, леди Куксхейвен, я сама позабочусь о ней, положитесь на меня!
Услышав эти слова, Молли почувствовала, как щеки у нее вспыхнули жарким пламенем. Ах, если бы только они оставили ее в покое и не утруждались, выказывая ей свою доброту, и «не беспокоились» бы о ней! Слова миссис Киркпатрик приглушили благодарность, которую она начала испытывать к леди Куксхейвен за то, что та искала для нее что-либо, способное развлечь ее. Но, разумеется, это было сплошным беспокойством, и ей ни в коем случае не следовало оставаться здесь.
Вскоре, однако, миссис Киркпатрик позвали аккомпанировать леди Агнессе, которая вознамерилась спеть, и Молли смогла наконец насладиться обретенной свободой. Она тайком огляделась и решила, что роскошью и великолепием этот особняк ничем не уступает королевскому дворцу. Большие зеркала, бархатные шторы, картины в позолоченных рамах и множество свечей в подсвечниках и канделябрах украшали просторный салон, и повсюду небольшими группами стояли леди и джентльмены в потрясающе шикарных нарядах. Молли вдруг отчего-то вспомнила детей, которых сопровождала в столовую, к каковым, похоже, относилась и она сама, – но куда же они подевались? Очевидно, отправились спать еще часом ранее, повинуясь незаметному знаку своей матери. Молли спросила себя, а не может ли уйти и она – если
