и камни, ворота дубовые, заперты на железные засовы (как они снаружи эти железные засовы разглядели – большой вопрос, но не будем прерываться).
Бакланов и два пластуна обошли вокруг аула, но слабинки не нашли – всюду одинаково хорошо укреплен. Вернулись к воротам. И тут над выездными воротами разглядел Бакланов лазейку. Видно, ночью, когда ворота запираются, служила она для пешеходов, которых срочные дела заставляли аул покинуть или, наоборот, в аул зайти.
Пока Бакланов раздумывал, взлетела ракета. На штурм!
Кинулся Бакланов вверх по насыпи, к лазейке. Казаки за ним. Над воротами горец на стене стоял, часовой. Оглянулся он на ракету взлетевшую. Это – хорошо, ракета его на какой-то миг ослепила. Но шума от баклановских шагов черкес не расслышать не мог. Бакланов, наверное, лез по осыпающейся насыпи с медвежьей грацией, но и с медвежьей быстротой.
Приложился черкес по нему из ружья – осечка, прицелился из пистолета – осечка. Двух этих неудавшихся выстрелов хватило, чтоб Бакланов вскочил на ворота. Горец не растерялся, перехватил пистолет за дуло и Бакланова – курком по голове. Бакланов покатился по валу и упал в ров. «Долго ли я пролежал без памяти, я не знаю, но когда опомнился, казаки были уже в ауле, ломали плетни и сбивали ворота. Я не получил за это ни креста, ни чина, но был награжден выше моих заслуг вниманием Засса, который с этих пор начал оказывать мне знаки особенного своего расположения».
Струсевич в своей работе о Бакланове отметил: за этот набег Бакланов получил Высочайшее благоволение. Но полковник Герасимов, человек военный и надежный, написавший биографию Бакланова для «Баклановского сборника», об этом бое вообще не упоминает.
Взяв же в руки подробную «Историю Кубанского казачьего войска» Ф. Щербины, находим мы иные данные, которые позволяют нам сделать поправку по времени.
Ф. Щербина события на Линии описывает подробно, но ни в 1835, ни в 1836 году подобного эпизода у него не встречается. Нечто похожее случается, согласно Ф. Щербине, в 1834 году. Осенью 1834 года Засс, «чтоб еще больше устрашить… горцев», решил взять Тамовский аул. Аул представлял собой неприступную крепость, из-за этого слыл самым богатым, а кроме того, давал приют абрекам.
«Против них Засс выбрал лучших казаков из двух донских полков, трех казачьих линейных – Кубанского, Хоперского и Ставропольского, и солдат из трех полков – Тенгинского, Навагинского и Кабардинского»[6]. Всего набралось 581 пехотинец и 750 казаков при 4 орудиях. Интересно, что здесь в первый и в последний раз при описании зассовских набегов упоминаются донские казаки.
Аул был взят приступом и сожжен. Уцелели 24 жителя, которых увели в плен. Засс же доложил по начальству, что 4 ноября 1834 года аул взят, и «ни скалы, ни даль, ни снег не могут служить препонами для войск наших»[7].
Итак, 4 ноября 1834 года… Первый бой полка. Бакланов сразу же просится в охотники и сразу же получает по голове. Совсем
