всего уже устарела и не слишком интересна для современной, всё больше скукоживающейся читательской аудитории, которой лишь одного подавай, а именно – потакай ее спецэффектным вкусам.
– А ты же сам знаешь, что читатель нынче уже не тот. И он не только развращен бесконечными предложениями на этом рынке услуг, но, скорее всего, туп и глуп, и, значит, совершенно не поймет всего того глубокого смысла, который ты вложил в свой высокоинтеллектуальный роман. – Критик не мытьем, так катаньем, так и пытается, если не предотвратить, то хотя бы максимально отсрочить выход в свет твоего авторского слова. – Ну и какова же твоя читательская аудитория? И на какой читательский сегмент рассчитана твоя выданная на-гора литературная солянка? Ведь сегодня, как ты сам знаешь, прежде чем начать писать, нужно знать своего потенциального читателя: что он хочет видеть и слышать от тебя, писателя! – Критик, почувствовав уверенность в себе, уже чуть ли не орёт на автора, которому очень даже трудно ему что-либо возразить.
– И сегодня, когда конкуренция как никогда высока, где наряду с читательским спросом рулит очень таинственная, никем неизведанная социализированная в сети конъюнктура спроса, наверное, становится более важным не то, что ты написал, а кто это написал, и уж для этого, несомненно, нужно не твое спонтанное решение сесть за стол и оформить мысль в слово. А тебе, возможно, для начала надо совершить свой геростратов подвиг, после которого о тебе заговорят, и уже на этом фоне даже самой последней, паскудной славы, ты наконец-то, сможешь с большим шансом на успех приняться за свое писательское дело (и последние станут первыми). Ведь посмотри вокруг на этих звезд экрана и звезд по жизни, так все они, только лишь после того, как оформившись в самого известнейшего всем себя (как – не важно), о котором все говорят, а еще будет лучше, если матерятся из каждой подворотни, то лишь тогда берутся или вернее сказать, дают своё согласие поучаствовать в такого рода творчестве и выдать в свет, уже всё свое изнаночное «я».
– Так что, прежде чем сесть за письменный стол, мне нужно совершить поступок, о котором заговорят? – Автор, прищурившись, спросил этого знатока маркетинга, критика прикладных наук.
– Именно! – Самодовольно глядя сверху, отвечает ему критик.
– И как я понимаю, знак этой славы не имеет никакого значения? – Автор продолжает изучающее смотреть, на этого семь пядей во лбу критика.
– Тебя должен волновать не предваряющий поступок знак, а то, что будет стоять в конце твоего славного поступка, где знак восклицания, его много-громкость и будет самым главным для тебя знаком!
– Да пошёл ты на хер!!! Ну и как тебе такой знак восклицания? – Алекс, устав от умничанья этого матерого интеллектуала, решил своим пока что только матерым словом указать ему его место.
– Ну ладно, раз тебе этих аргументов недостаточно, то тогда что
