критика, который настолько поражен услышанным, что даже не верит (в чем он, на этот раз интуитивно, очень достоверно догадлив) в такую филантропию автора.
– Ну, ты только мне-то об этом не говори. – Собравшись с силами, критик деланно усмехнулся в ответ на эту наглость автора, видимо позабывшего с кем он имеет дело (критик находится в родственных связях с совестью и поэтому очень хорошо осведомлен о всех даже маломальских движениях души автора).
– Ладно, ты меня подловил. – Автор, конечно же, время от времени не может быть нечестен с самим с собой.
– А ведь выбрать себе это псевдоименнное имя – дело весьма немаловажное, и от этого выбора, как говорил капитан Врунгель, и будет зависеть, как в дальнейшем твой корабль поплывет. – Критик, заметив к себе повышенное внимание автора, принялся за свое изложение видения подхода к выбору псевдонима. – А ведь не только я придаю такое большое значение этому именному действу. Так, у некоторых писателей само их имя уже предваряет занимательность стоящего за этим именем романа. А для этого, я скажу, тоже нужно свое осмысленное время, ведь не всем так везет, как тому Максу, который с таким быстрым успехом нашел для себя свою Фрау.
– Так ты что, в соавторы, что ли набиваешься? – Автор, имевший родственные связи со своим тщеславием, умел высоко заглядывать и видеть себе подобных, благодаря чему он, наконец-то, узрел, к чему ведет весь разговор этот критик, который, как и любой другой, имеет только одну запись в своем резюме: «прикладное умение только приложно мыслить». После чего автор и обрушил на того эту свою откровенность, чем привел в замешательство критика, проморгавшего такое быстрое свое разоблачение.
– Больно надо. – Критик неубедительно попытался отговориться, но разве ему кто-то поверит.
– Надо. – Неумолим взгляд автора.
– С халтурщиком-то. – Критик, явно поверженный на лопатки, начинает прибегать к оскорблениям.
– Значит, халтурщик и тот, кто дает мне мое вдохновение. – Автор переводит разговор в высокие сферы.
– Я понял, на кого ты намекаешь. На что скажу, что в плане твоего создания, он, скорее всего, делал тебя на скорую руку. —Оборзевший критик, видимо, решил напоследок крепким словом оставить о себе след.
– Ах, так! – Вскипел автор и, закричал. – А я, не смотря на все тобою сказанное, возьму и со всей своей дурости напишу то, о чём думаю! А затем, не взирая, на не подготовленность читателя, обрушу на его голову, все то моё домыслие, до которого… – Автор, взбесившись, не смог договорить, эмоционально прихлопнул крышкой ноутбука эту ухмыляющуюся ему в монитор, так похожую на него очень наглую рожу. Рожа эта, к удивлению автора, неожиданно растворилась в воздухе, после чего веки автора налились какой-то тяжестью, с которой у него, уже вовсю зевающего, не было никаких сил справиться. В результате все закончилось его падением на крышку ноутбука, где, наверное,
