было всё-таки его показывать в клетке? Не пойму! Это всё равно, что Зевса в клетку посадить! Или Геракла! Посади в клетку Зевса – это уже не Зевс! Не на что глядеть! Представить Зигнера в клетке я не могу при напряжении всёй своей фантазии! А представить там же его победителей, видит бог, могу! Они на самом деле только в клетке хорошо смотрелись! Это были ничтожные личности, поэтому защищались от народа всякими аксессуарами: котелком, бутылкой, сигарой, поддёвкой, дурацким акцентом, фраком, цилиндром, очочками этими пидерастическими! Тли! А сами по себе они ничего не представляли! Тли! Червяки! Им-то и место было на самом деле в клетке! Черчилля могу в клетке с мелкой ячейкой представить, хрюшка такая хитрая, хрю-хрю, носик-курносик, глазки розовые, подленькие, маленькие, умненькие, очень он импозантен был бы без штанов, видит бог! Сталина даже очень могу представить в раколовке из лески, такая опустившаяся пьяная горилла с растерянными, трусливыми глазками, в мятых сапогах и ночной рубашке, чудесно бы в клетку вписался! Рузвельта вижу воочию, как родного, умпцаца-умпцаца, хавка, его тележка очень подошла бы к этой крупноячеистой клетке из сетки Рабица, умудрись обабиться, выкрашенной в ярко-жёлтый цвет! Рузвельт… он словно рождён был для жёлтой клетки! Сидел бы в тележке и чирикал как канарейка! И как крыса, шустро перемещался бы в тележке по клетке, ища себе поживы, а князю славы!! Всех их легко и непринуждённо могу представить сидящими в клетках!..
Ральф сделал глубокую прочувственную паузу и продолжил:
…А вот Зигнера представить себе в клетке не могу! Хоть убей, не могу! Пытался раз сто представить Зигнера сидящим в клетке, не получается, не сходится что-то, бздын какой-то! Наверно Зигнер не был создан для клетки, как некоторые! Такое бывает! Наверно он был по духу свободным человеком! Я бы вместо него много кого бы возил на ярмарках в клетке! Есть люди, (это моё личное мнение) честно говоря, и похуже Зигнера, хотя они о себе ох какого высокого мнения! И злодеи почище, чем он! Его просто пугалом сделали все эти Ротшильды и Рокфеллеры, а мы как попугаи за ними повторяли всю эту чушь, какую они для нас, дураков, выдумали! А в моей стране их даже не подумает никто в клетках возить, хотя следовало бы, все они своей смертью умирают на своих роскошных виллах, ограбив часто всю страну, лишив людей собственности и сбережений, а порой и жизни. И никаких им Нюрнбергских показух не устраивают и хилокостом по отношению к своему народу не пеняют! И лжи в них побольше, чем в дьяволе, и зависти, и подлости вот так, по сюю пору, и желания пустить пыль в глаза немерено! Тут расцветают все ядовитые цветы! И никто их не судит за это! Таков этот мир! И только мы ведём битву за справедливость! Грегорианскую битву! Победа или смерть!
Так закончилась очередная Нагорная проповедь Ральфа.
– А теперь восвояси! Ту-ту-уууу!
Сказав всё, он соскочил с обугленного остова автомобиля и, запахнув фалды распашонки, удалился в дремлющие полуденные
