мог прослушивать все разговоры жены. Часа полтора назад он сказал Елене, что срочно вылетает в Лондон дня на два – на три, а сам загнал машину в гараж к Вячеславу Кирилловичу и с трепетом дежурил возле спаренного аппарата. Жена долгое время никому не звонила, а теперь никак не могла соединиться с каким-то неведомым абонентом. «Шаргину звонит, стерва», – думал Марат Петрович.
Между прочим, посмеивался про себя издатель, начальник службы безопасности Владимир Шаргин тоже был уверен, что босс отбывает в Лондон. Он сам заказывал Хрипунову билет на самолет, вылетающий через несколько часов. Чтобы все было достоверно, Марат Петрович не пожалел тысячу долларов за место в бизнес-классе… Однако Хрипунов увидел настороженность в глазах охранника, когда объявил тому, что в Лондон поедет один, без Шаргина, да и в «Шереметьево» сопровождать его нет необходимости…
Доктор Градов закурил и налил еще мартини.
– А почему ты не хочешь развестись? – пожал он плечами.
– Щас! Бегом побежал! – Хрипунов действительно забегал по бильярдной. – Ты соображаешь, что говоришь? А коттедж? А банковские счета? А вилла в Маракеше? Квартиры в Москве, Питере, Сочи… В случае развода все это придется делить пополам! Мы ведь женаты двенадцать лет, все мое имущество нажито в браке. Нет, дорогой друг, это тебе надо лечиться! И не в объятиях твоих массажисток, а всерьез. Медикаментозно.
– Тогда объясни, зачем вся эта слежка, – начал было Градов…
Но в этот момент аппарат, соединенный с телефоном в соседнем коттедже, вновь затренькал. Елена в очередной раз набирала номер. Хрипунов кинулся к столику…
По его напрягшемуся лицу Градов понял, что жена Марата Петровича наконец-то дозвонилась.
«Приемная Генерального штаба, слушаю вас», – услышал Хрипунов хорошо поставленный голос военного.
Марат Петрович опешил, его нижняя челюсть непроизвольно отвисла…
Глава двенадцатая
Боевой генерал Павел Чухлов выглядел так, как и положено бравому вояке в неполных пятьдесят лет: тронутый сединой бобрик жестких волос, резкие, медальные черты лица, статная фигура. Служба в Генеральном штабе не изменила его спартанского образа жизни – Чухлов по-прежнему посещал тренажерный зал, бегал на лыжах, соблюдал строгую диету.
Правда, с тех пор, как его имя стало упоминаться в связи с теми или иными политическими событиями, генерал взял за правило появляться на великосветских тусовках, где неизменно пользовался повышенным вниманием со стороны дам. В средствах массовой информации Чухлова уже осторожно называли донжуаном, и генерал никак не мог понять, выгодно это для его имиджа или не очень.
С Хрипуновыми Чухлов познакомился на рождественском приеме в Кремле. Они пили шампанское, заедая его тарталетками с икрой, шутили… Марат Петрович, продолжая мнить себя политической фигурой, спрашивал Чухлова, верно ли, что генерал собирается
