успел.
Но не с Федькой тягаться в дебатах.
– Да будет вам известно, Павел Александрович, что она уже замужняя пришла, и не просто замужняя, а еще и ребеночек у нас имеется. – Федор незаметно облокотился на спинку кресла и в следующую секунду завалился практически стокилограммовым телом прямо на меня. Вопли о спасении никто не слушал – это извечное противостояние реанимации и хирургии продолжалось.
– Е-е-е, Феденька, муж – не стенка, можно и подвинуть. А ребеночек – это хорошо. Это, так сказать, семейные узы только укрепляет. Так сказать, гарантия отсутствия проблем. Самая лучшая женщина какая? А, Федюнчик? – опять встрял Пашка.
– О-о-о, просветите же нас, неразумных, – сказал Федька.
– Самая лучшая и желанная женщина – замужняя женщина, – ответил Пашка.
Гнев переполнил мою чашу терпения, дышать стало совсем трудно, и я последним усилием воли стряхнула с себя Федьку.
– Хватит, задолбали со своим дебильным цинизмом, придурки.
Я изо всех сил сделала сердитое лицо. Но было весело, невозможно как весело. Остальной народ уже привык к таким сценам и особенно не реагировал, сосредоточившись на еде. Наконец придя в себя, я заметила в углу перед телевизором двух новичков, обделенных моим пирогом.
– Федя, ну чего вы, как сволочи, взяли и все сожрали? Вон там еще народ голодный, – сказала я.
По телику показывали «Зенит», посему реакции на мою заботу от незнакомцев не последовало.
– Ленка, знакомься. Это Слава и Костя, с понедельника вышли. Их за хроническое пьянство, курение марихуаны на дежурствах, а также за массовые прелюбодеяния попросили из Военмеда. Не хотят, сволочи, долг родине отдавать, как положено, – представил новеньких Федька.
Однако даже такие шутки не могут оторвать истинного петербуржца от финальной игры с участием «Зенита». Я пригляделась повнимательнее. Это были две типичные хирургические тени, обоим около тридцатника: высокий брюнет и среднего роста смешной очкастый рыжеволосый конопатик. Брюнет показался очень ничего себе: жгучие глаза и длинные кудри, небрежно перехваченные в хвост тонкой резинкой. Особенно впечатляли огромные жилистые лапищи, поросшие густой растительностью. Хирург и бабник, хотя можно оставить только первое слово, так как первое предполагает второе. Другой парень, Костик, прежде всего характеризовался обручальным кольцом на пальце, а в остальном, даже не пообщавшись, можно было определить: спокоен, умен и добр. Пошла реклама, и головы наконец повернулись в нашу сторону. Брюнет, он же Слава, окинул меня за полсекунды с ног до головы взглядом ловеласа и тут же пошел в атаку.
– Привет! А че, у вас тут блондинки тоже оперируют? – задал вопрос Слава.
«Ну погоди, сволочь, поговорим еще», – мысленно ответила я.
Федька вступился:
– Это Ленка Сорокина, терапевт.
– А-а-а, а я уж испугался. Классная тут у вас компания в субботу. Мы с вами теперь, – сказал Слава.
А теперь мой ход.
– А вы что же, пацаны? Всегда в паре?
