Просто дура. Сидишь в своей этой больничке и в ус не дуешь. Да ты вообще знаешь, как деньги зарабатываются? Как вообще по жизни вопросы решаются? Дебилка…
Появились опасные громкие ноты, и я испугалась, что проснется Катька. Я рванулась, собрав последние остатки злости. Вовка как-то неловко опрокинулся на пол, что дало мне возможность почти добраться до ванной. Но заблуждаются те, кто думает, что пьяные передвигаются медленнее трезвых. Это не так. Уже взявшись за ручку двери, я почувствовала, как он схватил меня за плечо. Я рванулась, почти освободилась, но последовал сильный толчок в спину, и в ту же секунду я с грохотом упала в коридоре.
Ничего. Несильно. Ничем не ударилась. Жива.
Я инстинктивно сжалась на полу в комок, ожидая следующего толчка. Продолжения не последовало. Я повернулась. Вовка сидел на полу в метре от меня и тяжело дышал, обхватив руками голову. Жутко хотелось врезать ему ногой по челюсти, однако чувство самосохранения и, безусловно, мысль о Катьке остановили мой порыв. Стало холодно, ноги и руки вмиг окоченели.
– Вова, все, успокойся. Давай уже не сегодня… Катьку разбудишь. Иди спать, пожалуйста.
Видимо, в мозгу у Сорокина сработал какой-то внутренний ограничитель, и я получила возможность приблизиться к двери в ванную комнату. Проскользнула и тут же закрылась на щеколду. Хотелось расплыться в горячей, наполненной до краев ванне, забыться и размякнуть, но я волновалась за Катьку. Наспех помывшись, быстро выскользнула обратно, чувствуя, что так и не согрелась.
Тихо. Вовка валялся в гостиной: голова на диване, тело на полу. Я плотно закрыла дверь в гостиную и пошла к Катьке.
Все-таки надо сделать замок в спальне. Теперь это обязательно надо сделать.
Ночью приснилась анатомичка. Как там у Ирки: ручки, ножки, нервус френикус. На старом операционном столе лежало вымоченное в формалине тело одинокой питерской бабушки, отданной на растерзание студентам по причине отсутствия родственников. Девчонки пытались выковырять у бедной бабуси нужное нам позарез сухожилие плечевого сустава, иначе пересдачи по анатомии было не миновать. Я почему-то пересчитала всю нашу группу – не хватало Асрянши, что сильно меня удивило, и я стала смотреть по сторонам. Ирки нигде не было. Забавно. Однако Асрян обнаружилась буквально через секунду, когда мой взгляд зачем-то пополз наверх. Там, под темным сводом питерского сырого подвала, она летала на метле, точно ведьма из «Вия», тихо, по кругу, поглядывала на процесс свысока и жевала сервелатный бутерброд размером с ее голову. Тем временем поиски сухожилия окончательно зашли в тупик. Первая сдалась я, сильно нервничая из-за случайно обнаруженной в столь странном образе Асрян. Озвучить свою находку было страшно, потому что если все же мне померещилось и ее там нет, то это будет равносильно добровольной явке к психиатру.
– Девчонки, хватит уже. Наверное, вчерашняя группа уже все тут расковыряла. Ничего мы не найдем. Блин, надоело! Пересдача так пересдача.
Со стороны входа в аудиторию
