дом моего папы, да? – я кивнула, и он тоже кивнул – не мне, а скорее сам себе, и сказал вполголоса: – Значит, это и мой дом тоже. А ты кто?
– Меня зовут Аня, – сказала я и улыбнулась ему. – А тебя, мне сказали, зовут Антон?
– Мама не разрешает мне разговаривать с незнакомыми, – ответил мальчик, взял из моей протянутой руки бутерброд, аккуратно обошел меня и вышел из кухни. Я немного еще посидела на корточках, чувствуя себя очень глупо, как часто случается со взрослыми, полагавшими, что с детьми – просто, а затем поднялась, отряхнула руки и пошла за ним.
Взрослые стояли группой у окна гостиной. Мальчик подошел к матери, взял ее за руку и только тогда наконец откусил от бутерброда. В мою сторону он не смотрел; на самом деле, ко мне не обернулся никто – все они что-то напряженно рассматривали в окно. Я спросила:
– Что там? – но мне никто не ответил, и тогда я подошла поближе и тоже увидела то, на что они смотрели – совсем рядом, за узкой полоской леса, темнеющей на фоне неба, поднимался черный, густой столб дыма.
– Это коттеджный поселок, – сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь – ведь никто ни о чем меня не спрашивал. – Совсем новый, небольшой, домов десять-двенадцать. Его недавно достроили, я даже не уверена, что там кто-нибудь живет.
– Столько дыма, – сказал Сережа, не оборачиваясь ко мне, – похоже, это дом горит.
– Может, съездим, посмотрим? – предложил Мишка. – Тут километра полтора всего, – и прежде, чем я успела что-нибудь возразить, Сережа сказал:
– Нечего там смотреть, Мишка. Мы этих пожаров несколько видели по дороге сегодня ночью, и еще увидим достаточно, можешь не сомневаться, – он взглянул на отца. – Все происходит слишком быстро, пап, а мы, похоже, отстаем.
– Мы почти все собрали, – сказала я. – Ждать уже ничего не нужно, давайте погрузимся и поедем.
– У меня бак пустой, Аня, – ответил Сережа. – Мы вчера не успели заправиться, и ночью тоже было не до этого. Вы пока грузитесь, а я прокачусь по заправкам. Может быть, что-то еще работает.
– Я поеду с тобой. – сказал папа Боря. – Сейчас лучше не ездить одному. С девочками пусть Леня посидит – пойду, схожу за ним.
И все вдруг разошлись. Папа возился в прихожей, выуживая свою охотничью куртку из-под остальной одежды, висевшей на вешалке, мальчик вдруг сказал громко: «Мама, я писать хочу», и Мишка увел их. Мы с Сережей остались в гостиной одни и только тогда я наконец смогла подойти к нему, обхватить за шею и прижаться щекой к его шерстяному свитеру.
– Я не хочу, чтобы ты ехал, – сказала я свитеру, не поднимая глаз.
– Малыш, – начал Сережа, но я перебила его:
– Я знаю. Я просто не хочу, чтобы ты ехал.
Мы постояли так немного, не говоря больше ни слова. Где-то в доме текла вода, хлопали двери, слышны были голоса, а я обнимала его обеими руками и думала о том, что сейчас вернется папа и приведет Лёню – охранять нас, а еще
