что, товарищ, не понимаете?
Короче, начальство вело себя очень деловито и энергично, много и зажигательно говорило, – видно было, что всё продумано заранее.
Все эти события пятнадцатая бригада встретила гробовым молчанием, повисшим в воздухе так же ощутимо, как табачный дым.
Кто-то, опуская в кружку с чифирем самодельный кипятильник из двух безопасных лезвий, обмотанных суровой ниткой, сказал:
– Ну вот, наконец-то дождались.
Никто, правда, точно не понял, чего именно дожидался автор этой фразы. Мнения же по поводу министерской инспекции сразу разделились. Одни говорили, что теперь хлопот не оберёшься: своё начальство – видели? – замучает проверками да приказами. Другие ехидничали: бардаку конец. Наведут порядок, наведу-ут! Третьи, самые многочисленные, смотрели философски и всерьёз не принимали: как приехал, так и уедет.
И уже в самом конце выступил помбур Роговицын, любитель негритянок, маленький гнилой мужичонка, промотавший по северам полжизни. Значительно-петушиным голосом он произнёс:
– Всё, бичи, кончилась наша райская жизнь. Приехать он, может, и не приедет, а вспоминать мы его теперь долго будем.
На участке установилось ожидание больших событий и, может быть, даже крутых перемен.
Через день по ледовой дороге прикатили два грузовика с рейками и дефицитной клеёнкой для наведения жилого интерьера. Привезли целую связку лозунгов на обтянутых красной тканью подрамниках. Все это свалили временно на брезенте, расстеленном прямо на льду.
– Гляди-ка, навезли. Как бы лёд не треснул, всем досрочно «хана марковна» наступит.
– Братцы, куда же ледовики смотрят?
Тракторист Баряба, гроза неосторожных северянок, скаля белые зубы на чёрном лице, рвал на груди тельняшку: – Даешь комсомольскую стройку! – И накаркал.
– Что это у вас пожарный щит такой недоделанный? – грозно спрашивала комсорг Оленька, которую в бригаде за глаза называли «кошечкой». В рейде «Комсомольского прожектора» кроме неё принимали участие два робких паренька.
– Так ведь… это… – Небритый промывальщик по прозвищу Князь, а по фамилии Потёмкин, растерянно моргал из-под толстых очков красными веками.
– Исправить!
– …весь шанец на шурфовке, значит, изломался…
– Достать! Выписать!
– …а новый не дают никак, говорят: борись за экономию, – тут Оленька встрепенулась, – вот я и борюсь, со щита лопаты поснимал, всё равно ведь без дела висят, да и что ими потушишь-то, что ими лопатить на пожаре-то, а, дочка?
– Я вам не дочка, а официальное лицо! И не надо меня учить!
– Да не кричи так, Олька, мешаешь же, – говорил один из её робких помощников. Он старательно и важно, под диктовку, писал в ученической тетрадке список запчастей. В механизмах он не разбирался, поэтому дело
