положение Фив было хуже некуда. Так что, потерпев поражение, Геракл, да и все фиванцы едва ли в чем-нибудь потеряли бы. Лаодамант все подтвердил.
Сын Сфенела стал проникаться уважением к будущему правителю Фив, но все же не мог отделаться от мысли, что тот – просто-напросто счастливчик, баловень судьбы. Будучи уже изрядно навеселе, он приказал вынести из комнаты стол и ложа и предложил юному герою бороться. Геракл долго не соглашался, ссылаясь на то, что борьба на твердом полу может быть опасна, но в конце концов дал свое согласие. Оказавшись не единожды положен на лопатки и получив несколько болезненных ушибов, Эврисфей признал себя побежденным. Теперь он понимал, что, выступая против Орхомена, Геракл опирался на настоящую силу.
Ложа и стол внесли обратно. Вино и время, проводимое в беседах, потекли дальше. Юный герой уже стал с облегчением подумывать о том, что Амфитрион и Алкей наверное все же оказались неправы, – никакого испытания со стороны тиринфян ему, Гераклу, до сих пор сделано не было, а день уже близился к концу. Сотрапезники уже не раз хотели расходиться, но всегда отыскивали новый повод, чтобы выпить очередную чашу, и тут Эврисфей, наконец, решился заговорить с Гераклом о том, о чем хотел заговорить с самого начала:
– Скажи, Геракл, тебе нравится у нас? – спросил он.
– Конечно! Ваш город прекрасен, – ответил юный герой.
– Вот скажи мне, только честно, не таясь: что ваши Фивы в сравнении с нашим Тиринфом?
– В Фивах я знаю каждый уголок, знаю окрестности, знаю людей, и люди меня знают. Одним словом, Эврисфей, в Фивах я – настоящий царь.
– Настоящий царь Фив сидит рядом с тобой. Не так ли? Это его предки столетиями были царями на Кадмее. А ты, ты, Геракл, – тиринфянин! И посмотри на наш город: мы ходим в такие далекие моря, куда Фивы еще и носа не совали. Наши стены, я слышал, втрое выше ваших. Мы готовим поход на Микены и тогда в скором времени вся торговля с Критом будет в наших руках! Это будет такая мощь, какой еще не было в ахейском мире, понимаешь? И ты, как потомок Персея, имеешь полное право быть ей приобщенным. А людей ты узнаешь – я познакомлю тебя с теми, с кем надо. И по окрестностям провезу. В три дня ты будешь в курсе всех наших дел.
Лаодамант заволновался. Отяжеленный выпитым вином, он почувствовал, как виски его застучали. Яснее ясного было, к чему клонит Эврисфей. Прояви Геракл слабость и прими он предложение сфенелова сына, над ним, кадмовым потомком, снова повисло бы бремя царства, но, к счастью для него, юный герой был в своих намерениях тверд:
– Прости, Эврисфей, но я не верю тебе, – сказал он. – Для того ли мои деды, Алкей и Электрион, отстранены от тиринфских дел, чтобы я был к ним приобщен?
– Забудь о стариках, брат! Мы с тобой рождены в один день, чтобы править вместе! Ты ведь видел сегодня с крыши дворца залив? Вот представь, левая сторона будет твоей, а правая моей. Мы не будем чинить друг другу препятствия,
