по предложению священника, она продиктовала Саре письмо. Почерк оказался превосходным, орфография безупречной. Тогда миссис Поултни устроила еще более хитроумное испытание. Она протянула Саре Библию и велела ей почитать. Она долго размышляла над выбором отрывка, мучительно разрываясь между псалмом 118 («Блаженны непорочные») и псалмом 139 («Избави меня, Господи, от человека злого»). В конце концов она остановилась на первом и теперь не столько прислушивалась к голосу чтицы, сколько старалась найти хоть какой-нибудь роковой намек на то, что Сара не слишком близко принимает к сердцу слова псалмопевца.
Голос у Сары был внятный и довольно низкий. В нем сохранились следы местного произношения, но в те времена аристократический выговор не приобрел еще такого важного социального значения, как впоследствии. Многие члены Палаты лордов и даже герцоги говорили с акцентом, свойственным их родным краям, и никто не ставил им это в упрек. Быть может, вначале голос Сары понравился миссис Поултни по контрасту с невыразительным чтением и запинками миссис Фэрли. Но под конец он просто ее очаровал, равно как и чувство, с каким Сара произнесла: «О, если бы направлялись пути мои к соблюдению уставов Твоих!»
Оставался короткий допрос.
– Мистер Форсайт сказал мне, что вы сохраняете привязанность к этому… иностранцу.
– Я не хочу говорить об этом, сударыня.
Если бы подобные слова осмелилась произнести какая-нибудь служанка, на нее немедленно обрушился бы Dies Iraе[11]. Однако они были сказаны открыто, без страха, но в то же время почтительно, и на сей раз миссис Поултни решила пропустить их мимо ушей.
– Я не потерплю у себя в доме французских книг.
– У меня их нет. И английских тоже, сударыня.
Добавлю, что книг у Сары не было потому, что она их все продала, а вовсе не потому, что она была ранней предшественницей небезызвестного Маклюэна{46}.
– Но Библия у вас, разумеется, есть?
Девушка покачала головой.
– Дорогая миссис Поултни, – вмешался священник, – предоставьте это мне.
– Мне сказали, что вы исправно посещаете церковь.
– Да, сударыня.
– Продолжайте в том же духе. Господь не оставляет нас в беде.
– Я стараюсь разделить вашу веру, сударыня.
Наконец миссис Поултни задала самый трудный вопрос – тот, от которого священник заранее просил ее воздержаться.
– Что, если этот… этот человек вернется?
Но Сара опять поступила наилучшим образом: она ничего не сказала, а только опустила глаза и покачала головой. Все более укрепляясь в своем благодушии, миссис Поултни сочла это признаком безмолвного раскаяния.
Так она вступила на стезю благотворительности. Ей, разумеется, не пришло в голову спросить, почему Сара, отказавшись поступить на службу
День гнева
