невредимы. Нет, было очевидно, что он просто самовольно улетел в джунгли.
Ни словом, ни движением Инталия, рапортуя, не выдала своих чувств по этому поводу. Но взгляд ее торжествовал… В финале рапорта она хладнокровно предложила вновь усилить караул, ибо Рамбай, побывав в лагере, знает и расположение, и систему движения часовых, и нападение дикарей под его началом грозит их легкой победой…
Само собой, Ливьен не одобрила эту меру.
Она и не подозревала, что успела так сильно привязаться к нему. Хотя, возможно, так действовала на нее атмосфера недоверия окружающих. Она чувствовала себя изгоем, изгоем был и Рамбай. С ним ей было легко. Оказывается, весь этот день она прожила в ожидании встречи с ним, чтобы рассказать обо всем, что узнала от Сейны и пережила за этот срок.
Но удар она выдержала стойко.
– Рамбай воспитан дикарями, – сказала она Инталии, строго глядя ей в глаза. – К сожалению, я не успела объяснить ему, что такое дисциплина, и сколь важна она в нашем положении. Это мое упущение, я признаю его. Он вернется.
На самом деле она была более чем растеряна. Значение и необходимость дисциплины Рамбай понимал не хуже городских самок, и она знала это.
– Нужды усиливать караул нет, – продолжала она. – С его стороны провокаций не будет.
Вот это она произносила уже с полной уверенностью. Какие провокации?! Он изгнан из племени, и он любит ее.
Любит? Как же он мог уйти, не посоветовавшись с ней? А вдруг с ним все же стряслось что-то непоправимое?..
Если он появится, она обрушит на него весь гнев, на какой только способна. А пока – нужно держаться. Нужно взять себя в руки еще крепче, чем прежде.
Приказав Инталии, не поднимая паники, в обычном порядке готовить группу к отбою, Ливьен прошлась по лагерю и, вернувшись в палатку, улеглась на циновку, не надеясь, правда, что сможет уснуть. Но даже если бы ей и удалось это, сон ее был бы недолог: минут через двадцать в палатку вползла Сейна. То, что она рассказала, перепугало Ливьен до дрожи в коленках, и она еще раз порадовалась, что завела себе подругу.
Оказывается, Инталия, в полном соответствии приказу Ливьен, паники не поднимала. Но часовым дала распоряжение при появлении Рамбая открывать огонь, даже без предупредительных окриков… Сейна случайно услышала это и поспешила сюда.
Формально координатор была абсолютно права. По ее логике Рамбай – или предатель, или дезертир. Даже если он и не имеет коварных намерений, он оставил пост, а по законам военного времени такой проступок карается смертью. Поэтому Ливьен не стала пытаться переубедить ее. Вместо этого она, поблагодарив Сейну, сама отправилась в палатку караула.
Выслушав ее, караульные отдыхающей смены – биолог Аузилина и стрелок Биньюат сухо ответили, что нарушать распоряжение координатора не имеют права. Ливьен, ругаясь про себя на чем свет стоит, была вынуждена оживить Камень. Караульные больше не спорили, но и не разговаривали с ней.
Также молча Ливьен сидела в их палатке до тех пор, пока они не ушли менять часовых. А когда появились снятые с поста – лингвист
