человеком, известным, в определённых кругах, потому что вещи отъезжающих надо было грузить и вывозить.
Те, кто приходил, как правило, были ему почти не знакомы.
Представлялись – от Фимы. Или – от Изи. Этого было достаточно, и они вместе планировали, как заниматься вещами очередного отьезжанта.
Платой, после погрузки и отправки, был «накрытый стол».
Посиделки и отвальня происходили у «Маркони».
Бывало и так, что сначала шли в баню, а уж потом переходили дорогу, поднимались на третий этаж, и начиналось собственно застолье.
Желчи – не было, даже с похмелья. Пьяных то же, пили много, но не второпях.
Позднее Пётр ругал себя за легкомыслие: зачем не записывал самые замечательные словесные находки этих сборищ.
Философская усталость людей, долго идущих куда-то в полной неясности, при том, что конечный пункт обозначен чётко – вот что такое эмиграция. Слово – «свобода» произносить стеснялись, пафосное очень, но подтекст подразумевался.
Это были странные посиделки. Смешные и пронзительные афоризмы, анекдоты, рождённые тут же, и всеобщее шумное веселье. Отточенные экспромты походили на турнир сказителей.
Смех с грустными глазами.
Много позже Пётр понял, что это было отчаяние, попытка не сойти с ума от резкой перемены.
Формально – свобода, но фактически это были беженцы.
Их скарб – это то, что наскребли они за жизнь. Он не имел ничего общего с обычным имуществом, поэтому здесь шкала ценностей была странная, особенная и далёкая от привычного понятия – ценности.
Уезжающие очень высоко ценили это барахло, которое на новой родине ничего не стоило, выглядело смешно и грузно. Но эмигранты заполняли им контейнеры и пустоту неопределённости где-то там, далеко, на другом конце планеты, диаметрально противоположном во всех смыслах.
Это создавало иллюзию полной готовности к урагану, который быстро, а главное, мягко, вынесет на заветный берег, где много еды, одежды, можно подыскать приличную работу. Пусть и не сразу, но они адаптируются на новом месте, уже свободные. И пусть, они сами вскорее сойдут в могилу, на их косточках вырастут дети и внуки, довольные, обеспеченные деньгами и свободой.
Вот этот-то скарб и надо было перевозить, грузить. Такелажить. Грузовик и несколько солдат были как нельзя кстати.
Пётр был очень востребован.
Он тогда развёлся с первой женой, ночевал в канцелярии роты. В остальное время, свободное от хлопот, связанных с массовой эмиграцией и немного – собственно службой, в расположении части старался бывать как можно реже.
Вот, на очередной пьянке они и познакомились. Стройный, гибкий, тбилисец, выпускник ленинградского Политеха, физик. Ровесник Петра, уже начинающий лысеть. Лицо правильное, слегка вытянутое, интеллигентное.
«Стива», Семён.
Он тоже был разведён. Жил в кабинете ГО на предприятии, спал на столе, рано утром уходил,
