одного престижного авто на другое вгоняла его в тоску при одной только мысли, всё это казалось пресным, неинтересным и бессмысленным. Может быть, именно поэтому деньги, а тем более – большие деньги, обходили его стороной. С годами он примирился с этим и относился спокойно к такому положению. Даже гордился временами, особенно когда смотрел судебные процессы или репортажи «маски-шоу» с задержанными бизнесменами, а пуще того, если показывали труп убитого в разборках миллионщика.
Он считал, что необходимо иметь некий минимум, чтобы жить достойно и в меру комфортно, не унижаясь, получать от этого удовольствие и понимать, что это «вкусно», как свежая, ароматная булочка за утренней чашкой кофе у чистого окна, за уютным столиком, в погожий денёк.
Такую сцену он представлял, когда рассуждал о жизни умеренной и комфортной.
Деньги. Есть люди, для которых они – инструмент для дальнейшего пополнения «коллекции», но когда их много, они отдаляют от большинства людей, друзей, сужают их круг. Изолируют в силу того, что ты должен отдавать некую дань своему положению, платить этот «ясак» валютой и временем и соблюдать неписаные правила для уровня твоей значимости, при том, что в процессе добывания дензнаков думается ровно наоборот. Хотя – с другой стороны, если их нет, то и просто нечем угостить друзей. Но одиночество возникало в обоих случаях. Значит, должна была быть золотая серединка, вот и всё.
Он не считал себя неудачником, хотя бы потому, что работу находил легко. Но долго на очередном месте не засиживался.
Вполне возможно, что причина крылась в искажённой самооценке и неправильной оценке окружающих. Это и порождало эффект «неуживчивости» или ненужности его услуг в тот самый момент, когда он решал, что всё идет хорошо, успокаивался, и ему становилось попросту неинтересно оттого, что сложная задача стала рутиной, в ней умер элемент творчества, и осталась лишь скука.
Вместо вдохновения.
Так вот, в один прекрасный день он сказал себе: бизнес – это не моё. Спокойно относился к теме и видел себя лишь «наёмником» при чьём-то деле. Однако шлейф прежних попыток заработать на коммерции тянулся за ним. Начало шлейфа терялось за горизонтом ближайшей пятилетки, потому что он твёрдо решил отдать все долги, возникшие вопреки дерзким планам заработать в период всеобщего желания сделать то же самое, не имея ни связей, ни талантов соответствующих, не ощущая куража от ежедневной тягомотины «купи-продай», не… да мало ли каких ещё «не»! Вот только понял это не сразу, а потому и долги возникли. Увы!
Возвращать же их он считал обязательным, и если был должен – помнил об этом всегда. А если одолжил – забудь. Хотя он уже давно никому денег не одалживал, потому что их просто не водилось в «свободном остатке», но и сам в долги не влезал, понимая, что ещё не рассчитался с прежними и новые его просто погубят. У него хватило здравого смысла, чтобы однажды остановиться у этой черты.
Он реально представлял её, и тогда слово напоминало ему «чёрта», который вертелся совсем
