тогда было приезжать? – чуть не закричал отец Макинтайр. – Зачем было обременять себя этой поездкой, всеми этими любезностями, если можно было просто проигнорировать мои письма, как он делал это в прошлом? И зачем вы проверяете бухгалтерские книги, если не собираетесь давать финансирование?
– Епископ планирует закрыть половину приходов, – ответил диакон, не глядя на него. – Он приехал, чтобы решить, какие останутся.
Эти слова, казалось, подкосили отца Макинтайра. Откинувшись на спинку стула, он смотрел в потолок, обдумывая услышанное и стараясь не замечать боли в животе. Потом уперся локтями в колени и устало потер лоб.
– Что я могу сделать?
Диакон нацепил на нос очки и открыл бухгалтерскую книгу:
– Цифры не очень хорошие, но вы это и сами знаете. Вы и до урагана были в убытке, а теперь… – Он взглянул на священника со всей серьезностью. – Если ситуация не изменится, епископ закроет приют.
– Если не изменится, говорите? – с горькой улыбкой переспросил отец Макинтайр. Его охватило бессилие, губы горько скривились. – Неужели ничего нельзя сделать?
Диакон взглянул на него поверх очков, поднял палец, призывая к терпению, и принялся перелистывать страницы гроссбуха.
– Здесь есть одна цифра, по которой у меня возник вопрос. – Он повернул раскрытую книгу к священнику. – Она записана напротив слова «Леонора».
– Это не наши деньги! – Отец Макинтайр оттолкнул книгу. – Они принадлежат одному из находящихся здесь детей.
Диакон Джонсон насторожился:
– Что вы имеете в виду?
– Здесь есть одна девочка, Леонора. Когда она сюда поступила, нам передали эти деньги. Они принадлежат ей и должны обеспечить ее будущее.
– Она находится под опекой церкви, – поправил его диакон. – Так что деньги принадлежат нам.
– Кто-то позаботился о том, чтобы отложить для этой девочки некоторую сумму. – Отец Макинтайр стиснул зубы. – Я не притронусь к этим деньгам!
– У вас нет выбора.
– Выбор у меня есть, – резко возразил отец Макинтайр, но тут же постарался смягчить свой ответ. – Вы не понимаете… Эта девочка… Она особенная.
– В каком смысле?
– Она не разговаривает.
Лицо диакона стало суровым:
– Колин, таким детям здесь не место, и вы это прекрасно знаете. Для таких случаев существуют государственные больницы. Ее вообще нельзя было помещать сюда.
– Ради бога, она ведь не умственно отсталая! Бедное дитя пережило такое, что нам и представить трудно: ее бросали, отправляли из одного места в другое. Неудивительно, что она не разговаривает. Похоже, ее просто никто и никогда не пытался слушать. – Он уперся ладонями в колени. – У такого ребенка, как она, нет будущего. И эти деньги ей необходимы, чтобы выжить. Я не позволю трогать их! – Диакон изучающе смотрел на него, и внутри у отца Макинтайра все кипело. – Не смейте так смотреть на меня,
