гнева, яростно вгрызаясь в свои щиты зубами. Они отбрасывали их в сторону, и с диким ревом бросались на врага, превышающего их количеством, раз в пять.
Численность врага не стала его преимуществом. На миг они опешили, увидев десяток безумцев с пеной у рта, ревущих громче зверей, и яростно размахивающих дубинами и секирами.
– Лучники! К бою! – крикнул вожак в маске, останавливая своего коня. – Скорее! Видите, неистовые приближаются!
Лучники натянули тетиву, и пустили тучу стрел, целясь в Медведя и его воинов. То, что произошло, повергло некоторых в неописуемый ужас. Ни одна стрела не достигла цели. Словно заколдованные, берсерки увернулись от смертоносных стрел, а некоторые из них сумели поймать летящую стрелу зубами, и перекусить ее пополам.
– Вперед! Всех убить! – закричал человек в маске. – Горсть серебра за голову младенца!
С диким гиканьем его воины ринулись в атаку на берсерков. Хруст костей, ржание лошадей, крики погибающих перемешались со звериным рычанием. Медведь так разъярился, что взяв тяжелую секиру обеими руками рубил врагов направо и налево. Люди разбегались от него в разные стороны, но многих он успевал убить. Один против множества врагов, вождь берсерков умудрялся прокладывать себе путь к предводителю вражеского отряда сквозь стену щитов и толпу воинов, рассекая неприятеля от плеча к бедру. Кровь лилась рекой, заставляя коней скользить и припадать на задние ноги.
Бёдвар шел следом за своим командиром, орудуя тяжелой дубиной, раскраивая людские черепа, словно орехи. Он не рычал, а лишь улыбался с пеною у рта. Улыбка его походила на зловещий оскал зверя-оборотня.
В самый разгар боя, предводитель, облаченный в маску, взяв с собою половину воинов, сумел прорваться сквозь живую стену сражающихся, и ринулся с мечами наголо к обозу, где укрылись женщины и дети. Медведь увидел этот маневр и поспешил следом, но тут путь ему преградило сразу несколько человек…
Маринья, едва завидев скачущих всадников, сразу узнала среди них давнего врага. Даже несмотря на то, что тот был облачен в кожаную маску, скрывающую половину лица. Она уложила сына на днище телеги, прикрыв его деревянными щитами. Улыбнувшись родному чаду, женщина тихо проговорила:
– Не бойся сыночка, ничего с тобой не случится, ты не простой ребенок, ты – Воин Солнца.
Обнажив два поясных кинжала, Маринья поднялась во весь рост, и, прищурив глаза, посмотрела на приближающихся всадников. Легкий ветерок развевал ее длинные черные волосы, перевязанные узорчатой тесьмой. Девушка, еще не оправилась после родов, и с трудом удерживалась на ногах, но смертельная опасность нависла над ее единственным сыном, и материнский инстинкт взял верх.
Она стояла и ждала, готовая пожертвовать собственной жизнью ради ребенка. Важно было сохранить жизнь новому началу. Ради этого, Маринья заберет с собою как можно больше вражин, но ее кровинушка будет жить! Жить долго и счастливо!
Сверкнули клинки в руках женщины-воительницы.
Одним
