такого не позволил. Фердинанда тоже разрывали сомнения. Сам бы он не стал опережать события, но трое молодых людей держались своих принципов. Они долго собирали сведения о некой секте, поклонявшейся живому воплощению Денницы. Им даже пришлось сделать вид, что они хотят в нее вступить. Говорили, что это рискованно, потому что глава секты умеет читать мысли. Но пока все были целы, что придало им немало смелости.
Лишь Тонио сомневался.
– Что если это просто еретики, или, того проще, мошенники? Вдруг они ничем не связаны с ней, и мы лишь напрасно потратим время?
Его возращений почти не расслышали.
– Мы притворимся, что ты тоже хочешь вступить в их ряды, – заявил Джейме. – Вы оба… – он смерил быстрым взглядом Тонио и Фердинанда. – Вполне подходите, там приветствуют только молодых и красивых. Это же секта дьявола. Физическая красота для них на первом месте. Кроме преданности, это единственный критерий.
– Преданности? – Фердинанд поморщился. Он уже отдал свою верность богу. Изображать нечто другое было бы преступлением.
– Вернее, одержимости, – подсказал Джейме. – Там все становятся какими-то сумасшедшими и холодными, как статуи.
Статуи! Слово вызвало неприемлемые ассоциации. Фердинанд ощутил себя так, будто его кольнули. Они не могут знать о том, как он относится к статуям. Точнее, лишь к одной из них. Он никому об этом еще не говорил. И не собирался. Это было его тайной. Его и бога. Больше знать никому не следует. Чувство к мраморному изваянию было священным.
Фердинанд потянулся к кинжалу с изящной золоченой рукояткой в форме обвившегося вокруг креста дракона. Вот его новая священная реликвия. Дракон будет повержен, провозгласил отец Донателло, когда передавал ему клинок. Но сам кинжал с жуткой эмблемой будто напоминал о том, что дракон не дремлет.
– Еще слишком рано соваться на вражескую территорию, – разумно заключил Фердинанд. – Сейчас уязвимы мы, а не враг. Мы должны выжидать.
Его довод должен был прозвучать веско. Сейчас он занимает пост главы, хоть и временно, лишь пока зло не уничтожено его рукой. Он должен был чувствовать себя сильным, а все братья ордена негласно подчиняться ему. Однако Джейме и Рено начали яростно возражать. Обычно они вели себя более сдержанно, но сейчас горели желанием кинуться в бой, выследить, уничтожить. Стоит ли дьявол таких хлопот. Фердинанд уставился в потолок, едва обвитый миртовыми ветвями, ползущими из переплета окна. Никто даже не задумался их обрезать. Сама мысль о том, чтобы взять садовые ножницы и заняться этим была, в любом случае, противна. Ветви мирта напоминали живое, дышащее существо. Они будто что-то шептали. Какое-то предостережение.
– Что мне делать? – хотел спросить Фердинанд у них, но можно было и не произносить этого вслух. Он и так чувствовал, что они бы не пожелали его отпустить.
В келье мирно и безопасно. Нечистому сюда не пробраться. Дело даже не в крестах и святынях,
