Какие-нибудь садисты, пытка водой…
– Месть? Ревность?
Комиссар склонил голову набок и задумчиво сказал:
– Это не простой убийца. Возможно, преступник хотел получить от жертвы какую-то информацию, заставить ее что-то рассказать или в чем-то признаться – перед тем как в последний раз макнуть ее головой в бадью и держать, пока у жертвы не кончится воздух в легких и она не сделает инстинктивный вдох.
– Что скажет главный патологоанатом? – спросил Сванейельм.
Нолен покачал головой:
– Если ее утопили… Тогда я должен был бы найти следы насилия на теле – синяки и…
– Давайте пока подождем с возражениями, – перебил Йона. – Я бы хотел показать вам, как я вижу преступление, как оно произошло. А потом мы все вместе осмотрим тело и увидим, подтверждается ли моя теория доказательствами.
– Почему ты все делаешь не по-людски? – поинтересовался Петтер.
– Еще немного – и мне надо будет идти, – предупредил прокурор.
Комиссар взглянул на него – в светлых глазах блеснул лед. В уголке рта появилась улыбка – улыбка, которая никак не вязалась с серьезным взглядом.
– Пенелопа Фернандес, – начал он, – сидела на корме и курила марихуану. День был жаркий; ее разморило, она спустилась отдохнуть и уснула, не сняв джинсовую куртку.
Он махнул юному ассистенту Нолена, ждавшему у дверей.
– Фриппе обещал помочь мне с экспериментом.
Фриппе, широко улыбаясь, шагнул вперед. Черные крашеные волосы колтунами свисали на спину, потертые кожаные штаны украшали заклепки. Он тщательно застегнул джинсовую куртку, надетую поверх черной футболки с эмблемой рок-группы «Европа».
– Смотрите, – мягко предложил Йона. Одной рукой он захватил рукава куртки, заведя Фриппе руки за спину, а другой крепко взял его за волосы. – Теперь я полностью контролирую движения Фриппе – а на его теле не появится ни единого синяка.
Йона еще сильнее стиснул руки молодого человека. Фриппе охнул и согнулся.
– Потише, – засмеялся он.
– Ты, конечно, крупнее жертвы, но я все же смогу сунуть тебя головой в бадью.
– Осторожнее, – предупредил Нолен.
– Я только попорчу ему прическу.
– Ничего, – улыбнулся Фриппе.
Началась молчаливая, с сопением, борьба. Нолен выглядел встревоженным, Сванейельм – озабоченным. У Петтера вырвалось тихое ругательство. Без особых усилий комиссар макнул Фриппе головой в бадью, немного подержал под водой, выпустил и отступил назад. Фриппе, пошатываясь, выпрямился, и Нолен поспешил к нему с полотенцем.
– Достаточно было описать словами, – недовольно заметил он.
Когда Фриппе вытерся, все в молчании перешли в соседнюю комнату. В прохладном воздухе плыл тяжелый запах разложения. Одну стену занимали расположенные в три яруса холодильные камеры из нержавеющей стали. Нолен открыл камеру номер шестнадцать и вытащил ящик. На узком поддоне
