застряли в горле.
– Ты слишком напряжена для игры. – Он поднялся и встал за ее спиной. – Сними свитер, я сделаю тебе массаж.
Помедлив, она сняла толстый свитер, под ним была тоненькая маечка, и он начал массировать шею вдоль края волос, продолжая разговор.
– Что самое прекрасное в музыке, так это то, что она может выразить наши чувства без слов и унести тебя подальше от всех глупостей и трудностей.
Он говорил размеренно тихим голосом, его пальцы надавливали на кожу, и тяжесть в груди понемногу стала отступать.
– Если кто-то говорит о тебе что-то плохое, тебе не должно быть дела, – сказал он. – Ты красивая. Ты многого добьешься. Ты можешь стать пианисткой, жить музыкой, и в один прекрасный день другие девочки будут гордиться тем, что знали тебя когда-то. – Он протянул ей свитер. – Попробуй теперь. – И снова сел рядом.
Что-то произошло, какое-то избавление. Она слилась в одно целое с тем, что творит, и мир со всем его злом исчез.
Несколько секунд после оба пребывали в молчании, и когда Туне взглянула на Гисле, он сидел, закрыв глаза. Открыв их, он посмотрел на нее, широко улыбаясь.
– Потрясающе, – прошептал он.
Ей захотелось прижаться к нему. Она верила в его слова, она сможет стать кем-то, и тогда Лена и Ханна и другие девочки пожалеют. Она больше никогда не позволит себе расстраиваться, когда они будут обижать ее, ведь у нее есть то, чего нет у них: большой талант.
Гисле положил руку ей на плечо, наклонился к ней и обнял.
– Просто превосходно, – сказал он.
По ее телу пробежала слабая дрожь.
– Вот как? Значит, ты начала работать на «Суннмёрспостен».
Эльзе кивнула на стойку с газетами, пробивая товары клиенту. Было время Адвента, и она подавала рождественский глёгг. Пахло гвоздикой, воздух был теплый и влажный от мокрой одежды покупателей.
– Ага, тут все знают все, что им следует знать, как я понимаю, – улыбнулась Кайса.
Эльзе отвела ее в сторону и позвала молодого паренька себе на смену.
– А кто же присматривает за Юнасом, когда ты работаешь? – спросила она.
– У него ведь есть отец.
– Хорошо, пора уже ему взяться за ум.
Кайса оставила это без комментариев. Вместо этого она спросила, хорошо ли Эльзе знала Сиссель.
Эльзе помедлила.
– Нет… Я не вполне могу сказать, что знала ее, но я была одной из тех, кто был более близко знаком с ней, из-за магазина. И еще я помогала ей с некоторыми делами, если она сама не могла справиться.
– С какими, например?
– Связывалась с NAV[3], отвозила ее к врачу или в Воген, когда ей нужно было за покупками. Машины у нее не было, а на автобусе она ехать не хотела. Еще я ездила с Сиссель в больницу в Олесунн, когда она собиралась проводить исследование желудка. Я не думаю, что она была в состоянии одна выезжать из деревни, – сказала Эльзе.
– Сиссель перестала говорить из-за физической травмы? – спросила Кайса.
N A V – норвежская служба занятости и благосостояния населения.
