прощения, но я…
– Ты извиняешься за то, что танцевал с ней? – В голосе отца послышалось облегчение.
– Простите меня, сэр, за мою тупость, но я не понимаю вопроса, – заявил Лайон. – С какой стати кто-то стал бы подбивать меня потанцевать с ней? Она не испытывала недостатка в партнерах, но вряд ли смогла бы мне отказать. Ведь мы Редмонды, в конце-то концов. – Сказав это, Лайон усмехнулся.
Такого рода шутки обычно нравились его отцу, но эта, казалось, не очень-то его позабавила. Что ж, ничего удивительного. Ведь танец с мисс Эверси являлся серьезным проступком, и они с отцом оба это знали. Все в их семействе были воспитаны в твердом убеждении, что Эверси и Редмонды никогда не танцуют друг с другом. И не общаются. Вообще не замечают друг друга.
– Почему же тогда ты танцевал с ней? – осведомился отец.
Лайон посмотрел на него с удивлением. Но увидел лишь собственное отражение в его глазах.
Ему ужасно хотелось сказать: «Потому что она – моя судьба». Но он, конечно же, ничего подобного не сказал.
Но что же теперь делать?
Пытаясь выкрутиться, Лайон проговорил:
– Да полно, отец… Ведь вы тоже были молоды когда-то. Я просто поддался порыву, вот и все.
Отец скорее всего сразу лишил бы его наследства, если бы он вдруг сказал: «Потому что она напомнила мне первый полевой цветок весной». Его родитель считал неумеренное использование метафор серьезным недостатком.
Губы Редмонда-старшего чуть растянулись в улыбке, не коснувшейся, однако, его глаз.
– Я и в самом деле был молод когда-то, – пробормотал он с иронией в голосе.
Лайону же в очередной раз пришла в голову давно уже беспокоившая его мысль. Он и впрямь всегда был очень наблюдательным, о чем и сообщил Оливии Эверси на балу. Так вот, он заметил, что его отец ни разу не останавливал – пусть совсем ненадолго – восторженный взгляд на какой-либо женщине.
Лайон ответил на улыбку отца столь же сдержанной улыбкой: с годами он научился сдерживать эмоции, следить за выражением своего лица и правильно выбирать слова – только таким образом можно было обеспечить себе спокойную и комфортную жизнь в семействе Редмонд.
– Но обычно ты не настолько импульсивен, Лайон, – заметил отец.
– Да, думаю, что так. – Он был достаточно умен, чтобы не пускаться в объяснения.
Лайон и в самом деле никогда не действовал импульсивно. Никогда не проматывал свои карманные деньги в игорных домах. Не распутничал со служанками. Не попадал на страницы газет из-за появления на Роттен-Роу[14] в обществе скандально известной аристократической вдовушки.
Хотя и не отказывал себе в удовольствии понежиться в объятиях какой-нибудь вдовствующей аристократки. Порой ему даже казалось, что Господь создал аристократических вдов с одной-единственной целью – обучать импозантных молодых наследников премудростям плотских утех. Но Лайон всегда был разборчив и осмотрителен.
С
Аллея для верховой езды в лондонском Гайд-парке.
