брали что хотели, убивали тех, кто противился им.
У набережной наших беглянок ожидала лодка с двумя гребцами-финикиянами. Женщины, Амрам и его раб добрались до стоящей невдалеке галеры, готовящейся к отплытию. Амрам представил капитану Рахиль в качестве своей близкой родственницы, гостившей у него и теперь возвращающейся в Александрию, а Нехушту назвал ее рабыней. Затем, проводив их в приготовленную каюту, добрый купец простился с ними, пожелав им счастливого пути.
Четверть часа спустя галера снялась с якоря и, подгоняемая ветром, вышла в море. Но ветер вскоре вдруг стих, и судно могло идти только на веслах. Свинцовое небо низко нависло над морем, предвещая сильную бурю. Капитан хотел было бросить якорь, но в этом месте оказалось слишком глубоко, якорь не встретил дна. За час же до рассвета вдруг поднялся страшный северный ветер, и вскоре разыгралась настоящая буря. Когда рассвело, Нехушта увидела вдали белые стены Тира, но капитан сказал ей, что зайти туда нет возможности, он пойдет прямо в Александрию.
Около полудня буря перешла в ураган. У судна сперва сломало мачту, а затем оторвало руль, и его понесло с невероятной силой на прибрежные рифы, где, пенясь, с ревом разбивались громадные волны.
– Это все из-за этих проклятых христианок! – кричали моряки. – Клянусь Вакхом, я видел эту желтолицую женщину в амфитеатре.
Заслышав такие речи, Нехушта поспешила вниз, в каюту к своей госпоже, жестоко страдающей от качки. Наверху же царила настоящая паника: не только экипаж судна, но даже невольники-гребцы кинулись к запасам спирта и старались хмелем отогнать ужас близкой смерти. Раза два эти возбужденные вином люди пытались ворваться в каюту, угрожая кинуть в море христианок, виновниц их гибели. Но Нехушта, стоя в угрожающей позе у самой двери, грозила убить первого, кто сунется в каюту. Так прошла ночь, а когда рассвело, серая полоса берега вырисовалась в полумиле от судна. С быстротой молнии неслось оно на прибрежные скалы. Близость смерти протрезвила людей: они бросились спускать шлюпки и готовить плоты из досок палубы. Видя, что все готовятся покинуть судно, Нехушта стала просить, чтобы спасли и их, но ее грубо оттолкнули, пригрозив смертью. Вдруг громадный вал подхватил галеру и бросил ее на скалы. Со страшным треском она врезалась носом между двумя рифами и засела на большой, плоской скалистой мели.
Плот и шлюпка удалялись от судна, и Нехушта в отчаянии смотрела им вслед. Вдруг страшный нечеловеческий крик прорезал рев бури и шум волн: плот и шлюпка, брошенные на скалы, разбились в щепки. Несколько несчастных беспомощно барахтались в волнах, но за несколько минут все стихло, шлюпки и плота будто и не было. Тогда Нехушта поблагодарила Бога, сохранившего им жизнь, вернулась в каюту, чтобы рассказать госпоже своей о случившемся.
– Да простит им Господь прегрешения их! – сказала Рахиль. – Что же касается нас, то не все ли равно, утонуть там, на плоту, или здесь, на галере?!
– Мы не утонем, госпожа, в этом я уверена! – возразила Нехушта.
