автобус, который вы так ждали. Сдается мне, что вы бы его не дождались.
Действительно, на обочине дороги стоял автобус. Чертогонов подъехал ближе и затормозил. Он извлек откуда-то сбоку полуметровый деревянный кол и вышел из машины. Двигался Чертогонов необычайно стремительно для своей комплекции, он весь странным образом преобразился, с лица исчезло ленивое выражение, взгляд стал жестким и цепким, даже живот как-то втянулся.
Владимирский вышел вслед за ним.
Вместо переднего колеса автобус поддерживал домкрат, само колесо стояло рядом, прислоненное к борту. Не было видно ни одного человека.
– Он возвращался из Беловодска? – спросил Владимирский.
Чертогонов кивнул.
– Где же люди? – снова спросил полковник. – Ни шофера, ни пассажиров.
Чертогонов указал на темное пятно перед автобусом.
– Смотрите.
– Что это такое? Неужели?..
Толстяк присел на корточки и заглянул под автобус.
– Это подскажет вам ответ, – произнес он.
Владимирский последовал его примеру. Под автобусом, у единственного переднего колеса лежала кисть человеческой руки. Полковник нервно сглотнул и посмотрел на Чертогонова.
– Что здесь могло случиться?
– Еще не знаю, – ответил Чертогонов. – Но уже начинаю догадываться.
Толстяк закурил. Владимирский обошел автобус кругом. Окна «ПАЗика» были заляпаны изнутри бурыми пятнами. Из открытых дверей волнами разливался металлический запах крови. Под ступеньками также темнело пятно. Владимирский поднялся на одну ступеньку и заглянул внутрь, уже догадываясь, что там увидит, но тут же в ужасе отшатнулся. Результат превзошел самые жуткие предположения. Чертогонов бесцеремонно отодвинул его в сторону и сам вошел в салон автобуса. Под ногами хлюпнуло. Было от чего прийти в ужас. Все внутри было забрызгано кровью, на сиденьях и на полу валялись части человеческих тел, внутренности, обрывки одежды. Крови натекло столько, что она стояла на полу большой лужей, не засыхая.
После недолгого осмотра Чертогонов покинул салон автобуса, глубоко затянулся сигаретой, выпустил струю дыма и произнес:
– М-да, неприятная картина.
Он взглянул на попутчика и позвал его с собой кивком головы.
– Георгий, поедемте отсюда. Здесь нам делать уже нечего.
Оба сели в автомобиль Чертогонова.
– Вы что, железный? – хрипло спросил Владимирский. – Меня чуть наизнанку не вывернуло, а вы даже сигарету из зубов не выпустили.
– По образованию, Георгий, я медик, хирург. Долгое время я работал патологоанатомом. Слишком часто мне приходилось видеть человеческие внутренности вне туловища своего владельца. Так что это профессиональная выдержка, не более.
– Я думаю, надо куда-нибудь сообщить о случившемся, – произнес полковник.
– Тут позвонить неоткуда, – ответил Чертогонов. – Возвращаться я не могу, а там, куда мы едем, сообщать,
