расслабься, – успокаивающе сказала она, – я пошутила. Вот птички…
– ШЕЙЛА!
– Ну не буду, не буду… Великая Хатор! Я ведь тоже привыкла к этим сраным бигмакам! – она призадумалась. – Вот что… тут недалеко, на шоссе, есть круглосуточное кафе для водителей. Пошли, попытаем счастья. А по дороге я тебе кое-что расскажу.
– У меня все болит, – хмуро сказала я.
– Заживет, ты же теперь кошка! У меня тоже, между прочим, огнем горит шея, но я же молчу… – хмыкнула Шейла. – Хватит ныть, все еще только начинается.
Некоторое время мы трусили молча, старательно обегая сугробы, чтобы не провалиться по брюхо.
– Ладно, пожалуй, настало время посвятить тебя в мою славную биографию… – собеседница задумчиво покосилась на меня.
Я промолчала. Ничего хорошего от ее биографии я уже не ждала… А Шейла неторопливо повела свою невероятную историю…
Пять
«…Я родилась в конце весны в подвале дома, из которого мы сейчас убежали. Моей мамой была обычная рыжая кошка, а папы, как водится, я так и не увидела…»
– Шейла! – в изумлении перебила я. – Так ты что же – кошка?! Вот это номер!
– Странно, что тебя это удивляет. Я думала, ты давно догадалась, что у меня не человеческая натура… – изумилась рассказчица, и продолжила:
«…У меня было еще два братика и сестричка, но когда они подросли, их сожрали бомжи, обитавшие в соседнем заброшенном доме. В один черный день ушла на добычу еды и не вернулась моя мать. Так я была оставлена один на один с опасным, не прощающим ошибок, миром.
Только природная смекалка, нахальство и ловкость позволили мне выжить. Через семь месяцев я уже была вполне взрослой, красивой и сильной кошкой, и многие местные коты заглядывались на меня; однако время еще не пришло.
Однажды бомжи все же поймали меня в ловушку, но, к моему великому изумлению, вреда мне не причинили, а повезли в город… Меня решили продать.
В воскресенье Птичий рынок напоминал муравейник – все чего-то покупали и продавали. Вокруг стоял многоголосый шум торжища. Сердобольные женщины, сюсюкая, разглядывали прелестных котят в корзинках. Дети вопили, требуя живность. Галдели птицы, лаяли собаки, сонно глядели рыбы в запотевших банках. Мне было очень страшно, но я до блеска вылизала свою шкурку и приветливо улыбалась каждому, кто кидал на меня взгляд. Однако шли часы, а люди проходили мимо… Никто не хотел меня брать! Это означало только одно – наступит вечер, и бомжи увезут меня обратно, где я разделю участь своих бедных братьев… Может, мне удастся сбежать по дороге?
Увы, крепкий ошейник из веревки сдавил мне горло, а другой конец один из моих мучителей намотал себе на руку. Всего их было трое, двое мужчин и женщина, укутанные во всякую рвань. Стоял собачий холод, и бомжи начали нервничать и злиться, что сегодня им придется обойтись без еды и сугрева. Они очень рассчитывали на хороший приварок от продажи красивой кошки.
