я добывала снедь, да изредка попадался неосторожный голубь, меня отогнала свирепая собачья стая, которая тоже хотела жрать.
Уже третий день я не могла нигде найти еды, и силы оставили меня; к тому же я сильно простудилась. На отчаянное мяуканье не отозвалась ни одна живая душа, и никто не открыл мне дверь, чтобы впустить в спасительное нутро подъезда. Люди торопливо вбегали и выбегали, подозрительно косясь на мою грязную шкуру – не лишайная ли? Один подонок даже пнул меня ногой, и бок ужасно болел, заглушая все прочие чувства…
Со слизью в носу и глазах, чихая, я лежала у цоколя мрачного сталинского дома, пытаясь согреться хвостом, но ледяной холод когтистой лапой обхватил мое тело. Я умирала – вот и логичный конец любой свободной жизни… За волю надо платить, и это, как правило, очень дорогая плата.
«Великая Бастет! – молила я, – дай мне умереть быстро! Я не совершила ни одного греха на своей короткой дороге! Ты послала мне испытание жизнью, а теперь забираешь ее… По крайней мере, я уверена, что попаду в Рай – там тепло, всегда полно еды, и кругом только счастливые кошки…»
– Дорогая, в Раю мало места, надо бронировать заранее, – злорадно заметила я, слушая ее удивительную историю.
– Все кошки попадают в Рай, – невозмутимо парировала Шейла. – Не перебивай меня!
«…Спустился вечер, и холод усилился. Смерть уже почти накрыла меня своим белым покрывалом, как неожиданно из подъезда вывалился совершенно пьяный тип. Вполголоса ругаясь матом, покачиваясь, он схватился за поручень и с трудом спустился по крыльцу. Мутный взор уперся в мое неподвижное тело:
– Мертвая кошка! Вот бедное животное… Закончился еще один славный уличный путь. Свое милое создание Бог снова забрал к себе…
Трубно высморкавшись в платок и склонив голову, тип начал фальшиво насвистывать траурный марш Шопена. Я подняла на него затухающие глаза.
Мужчина несказанно изумился:
– О, да ты еще жива! Рыжие – они живучие… Видно, придется мне вмешаться в дела Божьи… А ну-ка, поди сюда, красавица!
С этими словами он нагнулся и взял меня на руки, не побоявшись, что я могу быть чем-то заражена. Я покорно обмякла. Тип некоторое время рассматривал меня при свете фонаря, бормоча странные фразы:
– Ба-а, да ты похожа на… Нет, самая обычная, рыжая кошара… Слава Богу!…
Я ничего не поняла и в страхе зажмурилась… Человек сунул меня за пазуху просторного шерстяного пальто, я погрузилась в блаженное тепло и тут же отключилась…»
Шесть
«Очнулась я на мягком, пахнущем домом ковре. Передо мной стояло блюдце со слегка подогретой ряженкой – нос мой беспокойно задвигался, словно отдельный организм, морда приблизилась к краю блюдца, и я с наслаждением погрузила язычок в это неземное блаженство…
– Вот
