пожимает плечами.
– Как я уже говорила, все зависит от того, считаете ли вы детей самым важным.
– София не жестокая. – Лу так расстроена, что не может обратиться к своей подруге напрямую. – Она обороняется, потому что не хочет детей сама. Ты разве не видишь? Она думает, что я просто должна принять мой жребий, как викторианская старая дева.
– Многие люди не могут иметь детей, и им приходится научиться с этим жить. До недавних пор это касалось и нас, лесбиянок, если только не решались… трахнуть мужика.
Анна чуть было не съезжает в кювет.
– И все равно такой способ могут позволить только богатые женщины. В Африке…
– Не надо разыгрывать со мной карту про «бедняжек из третьего мира», – огрызается Лу. – С каких пор ты стала такой политкорректной? У тебя хватает наглости читать мне нотации о глобальном мироустройстве, а сама не могла позвонить якобы самому близкому человеку и сообщить, что ты жива!
– Я уже сказала, что мне жаль!
– Черта с два!
Машина кажется ужасно маленькой и неудобной. Невозможно запихнуть такие обиды обратно в ящик Пандоры и забрать слова назад. Остаток пути все молчат.
– Интересно, какая женщина согласится расстаться со своими яйцеклетками? – размышляет вслух Кэт.
Они с Ричем сидят друг напротив друга в поезде, который везет их домой в Лидс. Поблизости никого, лишь какая-то компания болельщиков, возвращающихся с матча, заняла столик в дальнем конце вагона, да пожилая пара через пару сидений впереди.
Рич отрывается от брошюры:
– Если верить тому, что здесь написано, у них и самих могут быть проблемы с деторождением.
– Но необязательно.
– Я предполагаю, что, скорее всего, это будут лесбиянки. Судя по сегодняшнему мероприятию.
– И снова необязательно. Полагаю, единственное, что можно сказать с уверенностью, – они будут моложе меня.
– Младше тридцати шести, так сказал доктор?
– И не такими состоятельными. Если у тебя есть деньги, то тебе не нужно становиться донором яйцеклеток, ты просто берешь и платишь за ЭКО.
– Не думаешь, что некоторые женщины просто захотели бы стать донорами? – говорит Рич.
– По доброте душевной? Маловероятно. Вот почему яйцеклеток не хватает. Люди не так щедры.
– Наверное.
– Итак, в итоге мы получаем малоимущую женщину до тридцати шести лет, возможно, нетрадиционной сексуальной ориентации. – На каждый пункт он загибает палец. – Ну и здоровую, я предполагаю. Как тебе идея – завести ребенка от такой дамы?
– Я не уверен… – Рич замолкает, усиленно стараясь не потерять мысль. – Я не стану заводить ребенка с ними. Это ведь будет наш с тобой ребенок.
– Только гены-то их.
– Всего-то яйцеклетка. Малюсенькая клетка, а не целиком новорожденный ребенок.
– У меня такое чувство, что от того, что я его вынашиваю, ребенок
