вздумай, мать твою, начинать!
– Знаете, мне все-таки кажется, что я ошиблась пещерой, – сказала женщина у входа.
В ее голосе проскользнула нотка утонченности, заставившая Билла слегка выпрямиться и пригладить ладонями рубаху. Вернее, размазать по ней пятна крови.
– Э-э, ну я пошла, – выговорила женщина в плаще и ступила наружу, назад к сплошной пелене дождя, окутавшей ночь.
Но дрожь в ее голосе не ускользнула от Билла. Он видел: с краев капюшона вода льется ручьем. Полы тяжело раскачиваются. Женщина наверняка промокла до костей.
– Постойте! – сказал он. – Вам нельзя под дождь.
Все посмотрели на него. Даже Фиркин, припертый к стене.
– Но она ведь промокла, – сказал Билл и обвел рукой пещеру. – Она под дождем умрет.
– Кажется, ты слишком много говорящий это, – заметил Балур. – Это суть нездоровое пристрастие.
Билл поглядел на шестьдесят четыре гоблинских трупа. Конечно, это у него, бедного фермера, нездоровые пристрастия. Хотя, принимая во внимание разницу в размерах между фермером и ящером, лучше помолчать о пристрастиях.
– Да уж, такая выдалась ночь, – заключил вместо этого Билл.
Летти хохотнула и отпустила Фиркина. Лохматый безумец осел на пол и отполз.
– Добро пожаловать, – сказала Летти женщине. – Давайте разведем огонь и погреемся. Сделаем хоть что-нибудь толковое в этот поразительно дерьмовый день.
4. Чуда
Летти внимательно изучила вошедшую женщину: походку, жесты, манеру глядеть по сторонам.
Затем Летти расслабилась. Кем бы гостья ни была, она точно не из тех, кто прокладывает жизненный путь сталью. Женщина приняла приглашение за чистую монету, Летти же всего лишь захотела хорошенько ее рассмотреть и не выпускать из виду. Эта женщина простодушна и наивна, как и паренек-фермер, Билл.
Хотя, хм… не совсем.
В пареньке было что-то особенное. Летти не могла в точности определить, что именно. Хотя и хотела бы. Летти нравились широкогрудые, крутоплечие парни. Она знавала таких наемников – Билл на них не похож. Зато он лишен их самодовольной гордыни. Билл тощий, но у него сильные сухие мышцы человека, работавшего руками днем и ночью. Летти когда-то встречалась с таким. Он был милый. Когда она бросила его, бедняга скорчил такую же идиотскую гримасу, как и Билл сейчас, – будто пнули в яйца и несчастный впервые понял, что они у него есть.
И все-таки, вопреки суждению, Летти при виде женщины инстинктивно выдернула кинжал. Затем, скривившись, вернула его в ножны.
А может, Балур прав? Единственное, на что Летти годна, – это убийства и разгром? Трудно будет объяснить, откуда, к примеру, у мирной портнихи или фермерши привычка сначала резать по живому, а уже потом задавать вопросы.
Она не одна пристально рассматривала вошедшую. Балур тоже глядел, сощурившись.
– Отчего вы суть заколебались, прежде как входить? – прорычал он.
Женщина
