что иду смотреть крокодила и купить мороженое, и еще батончик, и буду ночевать у тети, до свидания.
Он шмыгнул в прихожую. Из кухни выглянула пани Зося и улыбнулась Саре.
– Пусть наденет курточку и не снимает шапочку, иначе его продует, – предупредила пани Зося, будто Сара сама не знала, как обращаться с ребенком.
Вечером Сара и Яцек лежали рядом, как лежат миллионы других людей во всем мире. Яцек животом касался спины Сары, а его правая рука обнимала ее грудь. Он зарылся головой в ее волосы и шептал:
– Теперь все изменится, вот увидишь. Это невероятно, что меня пригласили на вице-президента, в истории этой фирмы еще никто в моем возрасте не занимал такой пост.
Я так завидовал твоему отцу, когда он сказал о переезде в Варшаву, но мне и в голову не приходило, что и нас это ждет. Я все время мечтал о Варшаве. Ну, просто фантастика! Я тебя так люблю…
Признание дошло до слуха Сары и разлилось теплом и страстью по всему телу, она почувствовала, что рука Яцека осторожно пробует ее повернуть, она повернулась сама, высвободила руку из-под одеяла и обняла его за шею. Яцек приподнялся на локтях и нежно начал ее целовать. Сару охватило чувство радости, может быть, сейчас все получится? Она искала его неспокойные губы, а когда он наклонился над ее грудью, утопила руку в его волосах и глубоко вздохнула.
Она была готова к любви сразу же и знала, что это его очень возбуждает.
– Ты предохраняешься? – услышала она тихий шепот, и ее словно окатило ледяной волной, прямо с Ледовитого океана. С ледяными айсбергами, несметной численности, о которые разбивались миллионы «Титаников» с миллионами тонущих женщин.
– Да, – отозвалась она и закрыла глаза, будто бы ответ мог защитить ее от воспоминаний об этом вопросе.
– За твою новую жизнь! Чтобы все исполнилось, о чем ты мечтаешь! – услышала она и захотела что-то сказать коллегам в ответ – коллегам с работы, которую она не переносила и радовалась, что не должна будет изо дня в день переводить договоры предприятий и все приложения к этим договорам, и приложения к этим приложениям, и поправки к этим приложениям, и письма, неизменно заканчивающиеся: «…с уважением, от имени президента». Но она не могла ничего сказать, так как ее вдруг неожиданно охватило трогательное чувство, которое, как всегда, мокрым большим комком застревало в горле и опускалось в гортани все ниже и ниже.
– Да здравствует новая жизнь! – прокричал кто-то в конце комнаты.
Шум усилился, и никто не заметил, что Сара так ничего и не сказала, а хотела сказать, хотела поблагодарить, хотела, чтобы они почувствовали, что она еще существует. Но, по правде говоря, никто не обращал на нее никакого внимания, все подняли бумажные стаканчики и выпили свою порцию вина, потому что каждый повод выпить был хорош, и после третьей бутылки никто не помнил, что с понедельника Сара тут не будет работать.
Собственно, ее как бы уже не было.
Пачки
