в этом и заключалась ее бесконечная привлекательность? Тетке было за сорок, но она еще заводила мужчин вдвое моложе. Рыжие волосы и идеальная кожа вызвали в памяти строчку: «Любуясь ее безупречно ухоженным видом, вы бы сказали – красота обязывает»[30].
– «В большой беде». Разве тебе не любопытно?
– Не очень. Просто вырезал и вставил. Может, на компьютере.
– Да, и как он вставил в кусок газеты, где реклама автосервиса на обороте? – спросила Китти, посмотрев вырезку на свет, в точности как Тайнер.
– Не знаю. Меня это совершенно не волнует.
– Врет. Всегда вижу, когда она врет, – донесся с кухни голос Джеки, которая следила там за тем, как Лейла гоняется за Эсски вокруг большого дубового стола. Ребенок кричал и хватался за собаку, пытаясь ее оседлать. Эсски убегала и поглядывала на Тесс своими карими глазами, будто вопрошая: «За что?»
– Как собачка делает? – спрашивала Джеки. – Что собачка говорит?
– Мууууууу! – ответила Лейла и ухватилась за ошейник. Тесс была уверена, что девочка знает, что говорит собачка, но ее личность уже начала формироваться, готовя идеальную мать к тому, что жить ей придется с менее заботливым и дисциплинированным человеком.
– Я немного запуталась в твоих последних мужчинах, – растягивая слова, проговорила Джеки. Она словно уличала Тесс в том, что та заняла место Лейлы в ее сознании. – Ворон – это который после сбитого, но перед загремевшим в тюрьму?
– Ворон был идеалом. Любая скажет, что хотела бы иметь такого парня, как он, – ответила за нее Китти. – Если бы Тесс поменьше думала о Джонатане, она бы это поняла. Но она так сохла, что не увидела, каким сокровищем на самом деле был Ворон.
Да не сохла – скорбела.
– Как там дела на Шекспир-стрит? – спросила Тесс в надежде сменить тему. – Понятно, что ты обеспечена бесплатной нянькой, живя в полквартале отсюда, но как в остальном жизнь в мегаполисе после пригорода?
– Моя родня постоянно интересуется, не случилось ли со мной чего, – сказала Джеки, усаживая Лейлу себе на колени. – На самом деле это означает, что они хотят, чтобы со мной что-нибудь случилось.
– Феллс-Поинт[31] все еще белый, – сочувственно сказала Китти. – Хотя могло быть и хуже. Я слышала, недавно темнокожей женщине в Кантоне[32] взорвали почтовый ящик через неделю после переезда.
Джеки пыталась вытереть личико Лейлы. Они приехали менее часа назад, но ребенок уже успел скинуть оба розовых ботиночка – в тон джемперу – и потерять носок. Девочка была удивительной непоседой, а ее глаза полнились весельем. Таким заразительным, что Тесс улыбнулась от одного лишь взгляда на нее.
– По крайней мере, «Лексус» у меня того цвета, – проворчала Джеки, но ее черты смягчились, когда Лейла погладила ее по щекам своими детскими ручками, имитируя мамины движения, когда та вытирает вымытую
Цитата из романа знаменитого американского писателя Джона Уинслоу Ирвинга (р. 1942 г.) «Мир от Гарпа» (1978, рус. изд.: М.: Новости, 1992; пер.: М. Литвинова, Ю. Канцельсон).
Феллс-Пойнт – прибрежный район на юго-востоке Балтимора, где белокожие жители составляют более 60 % населения, тогда как в городе в целом более 60 % населения составляют чернокожие.
Кантон – еще один юго-восточный район.
