Саломеи. Эта богачка – вдова иудея Шимеона. Тот был купцом, как и Халифу, и они дружили, так что брат частенько бывал у них и хорошо знает большинство слуг.
Саллай пожал плечами:
– Ну и что? Не факт, что лазутчик говорил именно об этой женщине, имя Саломея у иудеев чрезвычайно распространенное.
– Да я понимаю, – Иллута почесал в затылке. – Но ведь шанс есть. И проверить легко: брат как раз сейчас живет у меня, привез ячмень на ярмарку. Если этот Дримиле был рабом у нашей Саломеи, мы его быстро вычислим.
– Хорошо бы. Займись этим немедленно. А я приму свои меры… – царский советник на мгновенье задумался, потом, заметив, что Иллута смотрит на него выжидающе, тряхнул головой, словно отгоняя докучливые мысли, и договорил. – Ну, у меня все пока. Ты хочешь о чем-то спросить?
Доверенный агент на мгновение замялся:
– Вообще-то да. Хотя я понимаю, это не мое дело…
– Да не тяни ты, – нетерпеливо проговорил Саллай. – Что там у тебя?
– Я все гадаю, зачем царь сделал такой неожиданный шаг: перенес свою резиденцию из Рекема в Бостру? Сейчас вот опять смотрел вниз, – Иллута повел рукой в сторону города, – и думал: это же самая лучшая крепость, защищенная самим Душарой, здесь можно выдержать какую угодно осаду.
– Ах вот что тебя занимает, – друг царя понимающе усмехнулся. – Да, Рекем действительно идеальная крепость, в этом ты прав. Я, кстати, сам об этом размышлял, пока поднимался сюда. Но ты не понимаешь одной вещи: чтобы выстоять в борьбе с могущественным Римом, надо не прятаться, а наступать…
– Как? Но ведь Рим…
– Дослушай. Наступать не в военном смысле – у нас нет шансов, конечно, в открытом поединке с империей. Я имею в виду наступление в экономике. Наш государь сделал ставку на этот единственно правильный путь. Перенеся столицу в Бостру, мы тем самым закрепили наше господство на торговых путях через Заиорданье в Сирию.
– Эх, жаль Сирию! Когда-то царь Великой Армении отвоевал ее у господина нашего Ареты, возлюбившего эллинов, и, как говорится, ни себе ни людям, – ее тут же заграбастали римляне. Хотя сам Дамаск мы потеряли сравнительно недавно. Сколько же времени прошло? Лет тридцать? Нет, уже тридцать пять.
– В своих действиях надо исходить из того, что есть в данный момент, – сухо ответил Саллай, поджав губы. – Что толку сожалеть о былом? Наш государь делает все возможное – и даже больше. Ведь согласись, мало кто верил, что удастся вернуть под руку Раббэля Негев. Тем не менее сейчас там заново отстраиваются наши города.
– Вот бы и с Дамаском так же… – мечтательно протянул Иллута, но, поймав скептический взгляд собеседника, смешался. – Я в том смысле, что иноземные купцы очень уважают тамошнюю ярмарку. Если б нам снова захватить этот важный центр…
– Боюсь, в настоящее время это маловероятно, – осадил Саллай не в меру разошедшегося подчиненного. Тот понял, что позволил себе лишнее и смиренно потупился.
