удовлетворения»{285}. Сиснерос был решительным реформатором, который дал испанской церкви такую силу, которую дал и королеве. Скоро он основал новый университет в Алькале – Комплутенсе, который специализировался на теологии, основывающейся, в свою очередь, на исследованиях францисканских обсервантов 20-летней давности. Он переиздал устав собственного ордена. Он был весьма заинтересован в улучшении церковной музыки и литургии, а также старался сохранить мосарабский ритуал, который пережил долгий период доминирования ислама. Хотя указ 1492 года об изгнании евреев был, предположительно, написан инквизитором Торквемадой, Сиснерос мог повлиять на его формулировки, его безжалостность и простоту. Несомненно, именно он настоял перед монархами на том, чтобы после падения Гранады в их королевствах не осталось неверных{286}.
Этот указ, обнародованный в марте 1492 года, поразил испанских евреев. Как мы видели, ограничения для евреев становились все жестче: кортесы Толедо настаивали на создании гетто, на физическом разделении евреев и христиан{287}. Затем было вытеснение евреев из Андалузии. Они в буквальном смысле слова прекратили жить в городах и по большей части теперь находились в маленьких городках и деревушках. Но никто не ожидал ничего подобного полному изгнанию, потому что Корона всегда защищала евреев. Они осознали, что указ в первую очередь нацелен на обращение евреев, а не на их изгнание, – но они также понимали, что монархи просчитались.
Трое из наиболее выдающихся евреев, как рассказывают, отправились к королю. Это были Исаак Абраванель, Абрахам Сеньор и Меир Мехамед. Абраванель происходил из семьи кастильских евреев, которые бежали в Португалию после преследований 1391 года. Он был казначеем короля Афонсу V Португальского, а затем главным сборщиком налогов и финансовым советником герцога Визеу, который пытался свергнуть португальскую монархию в 1487-м и был казнен. Абраванель, как и потомки герцога, семейство Браганса, уехал в Испанию, где разбогател, стал сборщиком налогов для герцога Инфантадо, главы дома Мендоса, как прежде в Португалии. Он ссудил монархам немалую сумму на войну с Гранадой. Он часто резко высказывался против конверсос и заявлял, что они в целом безосновательно обвиняются в скрытом иудаизме – насколько ему, еврею, известно{288}. Сам он придерживался древнеиудейского закона и верил, что мессия уже родился и скоро явит себя – вероятно, в 1503 году{289}. Что касается Абрахама Сеньора, то он был казначеем Священной Эрмандады до Луиса де Сантанхеля и собрал много денег во время осады Малаги на выкуп евреев этого города. Он также был судьей еврейской общины. Меир Мехамед был его зятем – не только сборщиком налогов, но и раввином.
Все трое умоляли короля отменить указ. Предположительно, Фердинанд пообещал подумать над этим. Все трое евреев, воспрянув духом, предложили ему 300 000 дукатов, если он полностью отменит указ, – то есть 112 миллионов мараведи, в пятьдесят раз больше, чем стоила
Martyr [1:2], I, 201.
Два недавних жизнеописания: Erika Rummel, Jimenez de Cisneros, Tempe 1999, а также Juan J. Garcia Oro, EI cardenal Cisneros: vida y empresas, 2 vols., Madrid 1992–3, у последнего есть краткая версия: Barcelona 2002.
Cortes de los Antiguos Reinos de Leon y Castillo, 4: 1476–1537, Real Academia de la Historia (Madrid 1882), 149–151.
Benzion Netanyahu, The Origins of the Inquisition in Fifteenth-Century Spain, New York 1995, 842.
Gil [3:37], II, 12.
