уже без всяких сомнений перед другой.
Что прикажете делать? Мигом развернулся, взяв за руку спрыгнувшую, и пригласил танцевать. С большими, вроде бы чёрными в полутьме глазами, живо блестящими, высокая, в общем, что надо девица, если бы все время не отворачивалась и не говорила при этом:
– Вы шли не ко мне, извините, я перепутала…
– Ничего страшного, я ведь её тоже первый раз вижу, как и вас.
– Нет, это нехорошо. Мне так стыдно, что я соскочила, сама не знаю почему. Знаете, мне слишком неудобно перед всеми и вообще как-то расхотелось танцевать. Вы извините, я пойду.
– Может, дотанцуем? Музыка скоро сама кончится.
– Нет, это нехорошо, – девушка отняла руки от его плеч и действительно исчезла в толпе, пробираясь по направлению к лестнице.
Он стоял меж танцующих, не зная, что делать. Шихман самозабвенно обнимал незнакомую толстушку, шепча ей на ухо нечто явно математическое, если судить по слишком сосредоточенному выражению её недовольного лица.
– Объявляется белый танец, – провозгласил ведущий дружинник. – Дамы приглашают кавалеров.
Застигнутые этим объявлением молодые люди скромно застыли на местах. Кое к кому поспешили девушки от стенок, используя редкий шанс самостоятельного выбора.
– Что? – переспросил Бармин первокурсницу, ту самую, из угла, которая с самоотверженным вызовом приблизилась, встала перед ним, что-то спросив.
– Можно вас пригласить?
– А… Ну, да, конечно. Меня Юриком зовут. А вас?
– Елена.
Партнерша оказалась несколько даже повыше Бармина, впрочем, весьма стройная и в принципе симпатичная. Полные руки девушки увесисто лежали на его плечах. Наверное, спортсменка. Оба промолчали весь танец.
Юрику почему-то было неудобно, что его пригласили. Казалось, все без исключения, стоящие у стенок, смотрят именно на них. Вероятно, той девушке, которую он до того приглашал сам, было также неприятно, не зря она отказалась с ним танцевать. Когда музыка окончилась, Бармин с вежливой улыбкой проводил первокурсницу в ее уголок, а сам быстро-быстро прыгая по лестнице, вернулся к себе в комнату.
Рифкат прав: не танцы, а коморра какая-то. Хотя и не совсем уж борделино. Да ладно, учиться надо, нечего по целовальникам шляться.
В расписании занятий второго курса появилось множество мелких непрофильных предметов, от исторического материализма до теоретической кибернетики, и разного рода философий, которые тем не менее нужно было изучать, конспектировать, а иногда и сдавать. Они только отнимали массу времени, вызывая у Бармина тихое раздражение. Кибернетика являлась таким второстепенным предметом, однако занятия вел замдекана Рутман Вилли Теодорович, поэтому и лекции, и семинары посещали все поголовно, опасаясь, как бы неким случайным неловким
