свой выбор, и как ей позволили. Наверняка каждый день она живет как на поле боя, в постоянном соперничестве, доказывая собственное право находиться среди законников, а не сидеть дома за вышивкой. И тут какой-то вор вдруг за пару дней заслужил, чтобы ему открыли государственные тайны. О, это должно быть, невыносимо обидно. Вот только вору этого не нужно. Гори синим пламенем Парламент со всеми бездельниками, которые там сидят.
– Нам важно, чтобы вы кое-что выяснили. Порой жители Дамбы узнают новости раньше нас, – произнес Вилсон, изящно обозвав Отстойник старым официальным названием.
Кое-что в его словах показалось мне странным.
– Погодите, вы хотите сказать, что выпустите меня?
– Здесь вы пока бесполезны, – подтвердил тот расслабленно. – К тому же, сейчас в Лебединых Прудах полно охраны, и вам будет непросто работать. Вот завтра вечером – другое дело.
Меня отпускают. Позволят выйти отсюда. Я не верил.
– Шеф… – осторожно позвал Пилс, чьё посеревшее лицо свидетельствовало о крайней степени озабоченности, – вы хотите сказать…
– Всё, что я хотел – сказал, – произнес Вилсон. – Леди Коллинс, будьте любезны сопроводить сквайра Лоринга до района. Ему необходимо посетить дом и решить кое-какие дела, чтобы вопросы о Ртутной Крысе не были подозрительны, верно?
Он подмигнул мне. Это издевка? Я думал только о том, как будут сверкать мои пятки, когда окажутся снаружи Двора Венаторов.
Конвой ждал меня у двери, а леди Илайн задержалась, получая указания от Вилсона. У меня кровь стучала в ушах. Скорее, прочь! Сегодня же продам всё, что прятал на черный день, куплю билет на цеппелин и рвану отсюда хоть куда!
– Идем, – Илайн была хмурой и сосредоточенной, словно моё общество доставляло ей массу неудобств.
Конвой оставил нас, едва мы сели в повозку.
– Вообще, я и пешком дойти могу, – напомнил я, сожалея, что сумка с механической рукой и всеми отмычками осталась там, в ящике стола Вилсона.
– Мне сказали тебя подвезти, – она постучала в стенку, дав команду кучеру.
Когда карета поехала, и нас слегка встряхнуло, девушка зашторила занавеску, оставив лишь щелочку, чтобы проникал свет. Ее лицо было столь серьезно, что меня это начало пугать. Мне казалось, что она одна из немногих, умеющих жить легко.
– Ты считаешь, что мне тут не место, – решил я проявить смекалку. – Поверь, наши мнения сходятся.
– Сквайр Вилсон возлагает на тебя большие надежды, – ее голос звучал огорченно. – Я считаю, что напрасно.
– Лестно.
– А я не собираюсь тебе льстить, вор. Скажи, зачем ты стал красть?
Вопрос застал меня врасплох. Как-то никому прежде не приходило в голову спрашивать о подобном. Зачем? И так понятно! Я хотел есть. Не побираться, не мерзнуть зимой, не жить на улице. Можно было бы всю жизнь горбатиться и зарабатывать жалкие гроши, как остальные жители Отстойника. Меня с прошлым в сиротском доме даже слугой бы не взяли.
