у которой есть постоянная комната в «Бубенчиках»? Закрадывалась такая мысль.
Она кивнула, оценив мою искренность.
– Знаешь, многие считают, что «Бубенчики» – рассадник порока. Но приходят в него люди из других домов, и все чего-то ищут. Потому что Асилум вместе со всей Патрией давно погряз в своих грехах. Зато в борделе порой можно встретить интересных людей и при таких обстоятельствах, чтобы потом прийти к ним с вежливой просьбой, а они не посмели бы отказать.
Вот как! Она улыбалась, и я не сомневался, что услышал правду.
– Кого же вы шантажировали, миледи? Вилсона?
– Не смей, – нахмурилась Илайн. – Сквайр Вилсон скорбящий вдовец. Он безмерно любил свою жену, и никогда при ее жизни и после ее смерти не искал утешения у другой женщины.
Я не дождался ответа и решил посмотреть в окно. Что-то мы слишком долго ехали. Вот-вот незримая граница Отстойника, а если там меня увидят в карете егерей, то будет беда.
Но отодвинув занавеску, я в ужасе обнаружил, что мы уже переехали Дамбу.
– Стойте! – воскликнул я. – Назад!
– Простите, Лоринг, – на лице Илайн было написано сожаление, когда она направила мне в грудь револьвер. – Но вы выходите.
– Не делайте этого, – взмолился я, боясь отнюдь не выстрела. – Вы знаете, что это значит для меня?
– Да, – с горечью подтвердила она. – Вам подрезают крылья. Или вы думали, что Вилсон отпустит вас?
Она ударила локтем в стенку. Карета остановилась. Я готов был получить пулю, впиться ногтями в бархатные сиденья, лишь бы остаться здесь, но дверь распахнулась, и крепкие руки ухватили меня поперек туловища.
«Отпусти! Нет!» – кричало мое нутро, но я не мог унизиться до мольбы вслух. Кучер – здоровенный детина – швырнул меня на дорогу. Илайн, глянув на меня напоследок, закрыла дверцу, и карета тронулась.
Я лежал, точно раздавленная жаба, на каменной брусчатке, покрытой слоем песка, и смотрел в серое небо, из которого моросил мелкий дождь. Стоило подняться, и замелькали тени. Там окно закрылось, а тут кто-то юркнул за дверь. Меня выбросили из кареты егерей посреди улицы. Только потому что день, я еще жив. Новости разлетятся быстро. Кого могут отпустить сыщики? Того, кто сдал своих, кто нашел, чем откупиться. Но хуже всего не это, а то, что бежать теперь некуда. Куда бы я ни направился, слухи будут идти следом, и однажды настигнут меня пером под лопатку.
Вилсон не отпустил меня. Он сделал так, что вся Патриа теперь была для меня под запретом.
Всё, что мне оставалось – это выполнить его задание до того, как на меня объявят охоту. Задумываться, куда же пойти в первую очередь, не пришлось. Один человек серьезно задолжал мне спокойной жизни.
Магазинчик Патрика выглядел как обычно. Только на пороге курил самокрутку здоровый квадратный бандит, один из «постояльцев». Он сидел, облокотившись на обтесанную дубинку, и то и дело сплевывал табак себе под ноги. Еще одну голову
