красота Лилы расцвела еще больше, в том числе благодаря одежде – точь-в-точь как на картинках из модных журналов, которые она покупала в огромных количествах. Но после замужества она оказалась в какой-то стеклянной клетке, напоминая корабль с обвисшими парусами, заключенный в замкнутом пространстве и лишенный надежды увидеть море. Паскуале, Энцо и Антонио никогда не заглядывали в новый квартал с пустынными улицами; никто из них не приближался к ее дому и ее квартире; им бы и в голову не пришло позвать ее прогуляться или просто поболтать. Даже телефон – черный аппарат, висевший на стене кухни, – казался бесполезным украшением. За все время, что я провела у Лилы, он звонил всего несколько раз. Обычно это был Стефано, который установил телефон и в лавке, чтобы принимать заказы у клиентов. Разговоры молодоженов были короткими; Лила скучным голосом говорила: «да», «нет», и все.
В основном она пользовалась телефоном, чтобы делать заказы. Из дома она почти не выходила – не хотела показываться с синяками на лице, – но покупки делать не перестала. Например, после моего блаженного купания и громких восторгов по поводу фена она позвонила и заказала новый фен – мне в подарок. Подняв трубку, она произносила волшебные слова: «Алло, говорит синьора Карраччи» и начинала торговаться и выяснять подробности, после чего соглашалась или отказывалась. Ей даже не приходилось платить – все местные торговцы прекрасно знали Стефано. Получая заказ, она с чуть заметной усмешкой расписывалась, выводя «Лина Карраччи» ровным, как учила нас синьора Оливьеро, почерком, и никогда не проверяла покупку, словно значение имели эти несколько букв на бумаге, а не приобретенный товар.
Лила купила несколько больших фотоальбомов в зеленых обложках с изображением цветов и наклеила в них свадебные снимки. Она и мне подарила довольно много фотографий, запечатлевших меня, моих родителей, братьев, сестру и даже Антонио. Эти фото она тоже заказывала по телефону. Как-то на одном из них я обнаружила Нино: на переднем плане стояли Альфонсо и Мариза, а справа от них, в углу, виднелось обрезанное лицо Нино: часть шевелюры, нос и рот.
– Можно мне вот эту? – неуверенно спросила я.
– Но тебя же на ней нет.
– Да вот я, стою спиной.
– Хорошо, я тебе напечатаю.
Но я уже передумала:
– Пожалуй, не стоит.
– Да ладно, мне не трудно.
– Не надо.
Но больше всего меня впечатлило приобретение кинопроектора. Когда фильм со свадьбы наконец смонтировали, оператор принес пленку и как-то вечером показал его молодоженам и их родственникам. Лила узнала, сколько стоит аппарат, заказала его и пригласила меня на просмотр. Она поставила проектор на стол в столовой, сняла со стены картину с морским штормом, ловко заправила пленку, задернула шторы, и на белой стене появились картины свадьбы. Это было настоящее чудо: фильм, снятый на цветную пленку, длился всего несколько минут, но заставил меня застыть с разинутым ртом. Я снова увидела, как Лила под руку с отцом
