(это представляется более вероятным)… и подчеркивающие важнейшее превосходство Давида – витязя и поэта-музыканта – над Шаулом, который был только царем и воином»[27].
Толкователи Библии и в самом деле не находят никакого противоречия между этими двумя версиями. Согласно одному из комментариев на «Книгу Самуила», так как Давид приходил к Саулу в те часы, когда на него нападал «злой дух», то есть царь был подвержен приступам депрессии, а возможно, и безумия, то по окончании приступа Саул не помнил ни того, что с ним было, ни тех, кто был в эти минуты с ним рядом.
По другому комментарию, до того Саул не особенно интересовался происхождением своего придворного музыканта. Да, конечно, в свое время царю представили его как сына Иессея из Вифлеема, но какое было ему дело, чей он сын и откуда родом – главное, чтобы этот парень хорошо делал то, для чего его позвали!
Но теперь, после победы над Голиафом, все кардинальным образом меняется. Царь понимает, что ему придется выполнить свои обещания о даровании семье героя освобождения от налогов и других привилегий, а также, возможно, выдать замуж за него дочь. И с этой точки зрения вопрос царя о том, чей сын Давид, какова его родословная, звучит вполне резонно. Давид же, по уже понятным читателю причинам, уходит от вопроса о своем происхождении, ограничиваясь лишь упоминанием имени своего отца.
Не исключено, что этот уклончивый ответ возбудил любопытство Саула, и тот послал Вифлеем своих людей, чтобы те побольше разузнали о семье потенциального зятя. Ну, а в Вифлееме им рассказали о том, что не так давно здесь был Самуил, встречался со всей семьей Иессея и даже приказал привести с пастбища самого младшего сына, с которым не все ясно. И из этого рассказа Саул уже сделал соответствующие выводы.
Однако в тот самый момент, когда Давид подошел к Саулу с головой Голиафа в руках, одним из первых, кто поспешил выразить ему восхищение, стал старший сын Саула Ионафан (Йонатан). В порыве восторга Ионафан снял с себя все свои воинские доспехи и оружие, включая лук, меч и пояс, то есть самое ценное достояние для любого мужчины того времени, и подарил его Давиду. Так начались их взаимоотношения, ставшие символом подлинной мужской дружбы.
Согласно распространенной среди исследователей точки зрения, после победы над Голиафом слава Давида стала так велика, что Саул не просто возревновал его, а возненавидел, заподозрив, что именно Давид лишит трона его и его наследников, и с каждым днем все больше утверждаясь в этом подозрении. Однако при этом они не обращают внимания на то, что рассказу о возросшей славе Давида предшествует следующий отрывок:
«Когда выходил Давид, то куда бы ни посылал его Шаул, он преуспевал; и назначил его Шаул начальником над мужами войны; и понравился он всему народу и рабам Шауловым» (См. 1, 18:5-6).
Внимательное прочтение второй «Книги Самуила» (той ее части, где подводятся итоги жизни Давида) и «Книги Хроник» показывают, что свою
И. Вейнберг. Введение в ТАНАХ. Пророки. Гешарим-Мосты культуры. И-м.-М., 5763 (2003), с. 47–48.
