не забывать Людовика, и я поклялся ему отыскать его сына, если только он еще жив.
– Но ведь уже с тех пор прошло 15 лет, вероятно, Людовик давно умер! – заметил граф.
– Ваш брат был бы теперь в таких летах, когда можно рассуждать и искать; и, как знать, может быть, судьба, не дав вам возможности найти брата, поможет ему отыскать вас?
– Как бы мне хотелось этого! – воскликнула Жильберта.
План Сирано был очень ясен. Прежде чем напомнить Роланду о существовании его брата, он изучал его сердце, или, другими словами, нащупывал почву, чтобы знать заранее, какой путь приведет его к победе.
– Хотя эта находка стоила бы Роланду половины его состояния, но мне кажется, что он не сожалел бы о ней, – продолжал Сирано, внимательно следя за выражением лица графа.
– Мой брат смело может вернуться, его встретят распростертые братские объятия. Я честно исполню свой долг по отношению к нему, но, конечно, не забуду того, что я старший в роде графов де Лембра, – проговорил Роланд.
«Да, я не ошибся, предстоит борьба», – подумал Сирано.
– Конечно, вы старший в роде, но… – прибавил он мягко.
– Что «но»?
– Но все-таки вам придется дать отчет перед братом.
– Законы на моей стороне. Роланд невольно снимал маску.
– Конечно, общественные законы – вещь весьма почтенная, но если принять во внимание некоторые обстоятельства, то даже и эти законы уходят на задний план.
– О каких обстоятельствах вы говорите? – спросил Роланд со злобой.
– Да хотя бы о воле отца семейства.
– В таком случае необходимо…
– Что необходимо?
– Завещание!
– Вот именно, я к тому и говорю, друг мой, так как, видите ли, это завещание…
– Ну?
– Оно существует.
– Завещание моего отца?
– Да, вашего отца.
– Нет, Сирано, вы ошибаетесь!
– Нисколько; я никогда не упоминал о нем, это верно, но лишь потому, что не представлялось в этом необходимости. Но теперь, когда вы собираетесь жениться, дело принимает другой оборот. Видите ли, суть в том, что ваша будущая семья ничего не знает о ваших долгах прошлого и обязанностях будущего.
– Мой отец чрезвычайно дорожил чистотой нашего рода и не мог бы сделать этого завещания, не поступившись своими убеждениями!
– Он одинаково любил своих сыновей и хотел, чтобы они пользовались одинаковыми правами.
– Вероятно, вы посвящены в тайну этого завещания, раз с таким убеждением говорите все это?
– Да, смысл завещания мне хорошо известен.
– Где же оно хранится? – в волнении кусая губы, спросил граф.
– У меня.
Граф невольно вскрикнул.
– Граф, неужели доверие вашего отца к господину Бержераку не нравится вам? – спросила Жильберта,
