ухо.
– Ваша милость! – взмолился бродяга.
– Иди сюда, мерзавец! – крикнул Савиньян, втаскивая его за ухо в комнату Зиллы.
– Ну, говори, скотина, что ты слышал?
– Уверяю вас, ничего! Буквально ничего!
– Не лги! Ну да, впрочем, теперь мне все равно, слышал ты или нет. Говори же, что ты слышал: это сократит мои пояснения!
– Извините… мне стало скучно одному в комнате, и я… – начал покорно бродяга.
– И ты принял участие в нашей беседе?
– Чтобы сократить ваши объяснения, как вы изволили выразиться, я признаюсь, да, я принял участие в вашем разговоре.
– Так теперь ты знаешь новую участь Мануэля?
– Да, и сердечно радуюсь за него; всегда ведь удача наших друзей доставляет нам удовольствие!
– А в особенности если эти друзья получают возможность оказать благодеяние?
– Ты можешь рассчитывать на меня, Бен-Жоэль. Пятнадцать лет я был вашим гостем! Те, кто сделал мне зло, уже давно умерли, а граф де Лембра не оставит без внимания тех, с кем в течение пятнадцати лет делил нужду и горе! – вмешался Мануэль.
– Хорошо, поговорим теперь о более спешном. Я к тебе обращаюсь, Бен-Жоэль!
– Слушаю!
– Скажи, что ты знаешь о Мануэле. Действительно ли в этой книге существует что-нибудь важное?
– Да, там записаны его имя и различные указания, касающиеся условий, при которых он был найден!
– Лучше сказать, украден!
– Ну, положим, этого доказать нельзя!
– Когда было произведено это похищение?
– 25 октября 1633 года.
– Где?
– В селении Гарриг, недалеко от Фужероля.
– Есть там еще какие-нибудь подробности или указания?
– Да, там есть заметка о смерти Сами, ребенке, найденном вместе с Мануэлем.
– Где же эта книга?
– Там! – ответил цыган, указывая рукой на крепкий дубовый шкаф.
– Давай ее сюда!
Лицо Бен-Жоеля моментально изменилось; приниженное выражение исчезло и заменилось спокойной самоуверенной улыбкой.
– Зачем она вам? – спросил он насмешливо.
– Очень просто, – чтобы с ее помощью доказать происхождение Мануэля и вернуть ему его права.
Сирано и Бен-Жоэль мгновение молча присматривались друг к другу; наконец, Сирано нахмурился и сделал нетерпеливый жест.
– Для доказательства подлинности Мануэля вполне достаточно моего засвидетельствования, – ответил Бен-Жоэль.
– Ты еще смеешь упорствовать? – крикнул Сирано, крутя свои усы дрожащей рукой и сам удивляясь своему долготерпению.
По мере того как Бержерак раздражался, цыган становился спокойнее и увереннее. Он уже составил план действий, который удовлетворял и его ненависть к Сирано, и жажду наживы.
Бен-Жоэль
