даже несправедлив в делах, касавшихся этих занятий, но зато при исполнении служебных обязанностей умел расставаться с этими неприятными свойствами своего характера.
Движения его были размашистые, величественные, а речь дышала уверенностью; если иногда, как мы это сейчас увидим, его теории были не совсем непогрешимы, зато он всегда отстаивал их с большим жаром. Начертив на куске бумаги какие-то астрономические фигуры и то и дело указывая рукой на этот рисунок, он продолжал, не обращая внимания на равнодушие своих слушателей, с жаром доказывать безошибочность своего мнения.
На этот раз он оспаривал теорию Сирано де Бержерака, которая ему казалась самой что ни на есть пагубной научной ересью.
Очевидно, он страшно волновался, так как голос его стал криклив и резок.
– Да, господа! – воскликнул он, уничтожая своим последним доводом мнимые возражения своих слушателей. – Да, подобный человек заслуживает сожжения на костре на Гревской площади!
– Что вы, неужели вы такого мнения о нашем друге Сирано? Что же он сделал? – добродушно возразил маркиз.
– Вы еще спрашиваете, что он сделал? Да ведь это отчаянная голова, это помощник самого сатаны!
– А я считаю его сумасшедшим!
– И притом опасным сумасшедшим! – добавил прево. – Разве он не осмелился утверждать, что Луна обитаема и что Земля вертится? – добавил он в величайшем негодовании.
– Ужасный еретик! – воскликнул маркиз, еле удерживаясь от смеха.
– Я удивляюсь, как еще Земля носит его! Это – богохульник. Подобные субъекты служат явным доказательством упадка общественного порядка и приближения конца мира. Это не человек, а антихрист! – кричал разгоряченный ученый.
– Не слишком ли вы увлекаетесь, господин де Лямот? Бержерак – друг нашего дома!
– Вы его принимаете?
– Конечно, и вы убедились бы в этом сами, если бы не скупились так на свои визиты к нам.
– Маркиз, вы знаете, что наука – деспотичная госпожа! – оправдывался де Лямот.
– Уверяю вас, мой друг, – продолжал маркиз, – что Бержерак вам понравится при ближайшем знакомстве, и, во всяком случае, от него не пахнет гарью, хотя действительно он утверждает, что Луна обитаема, а Земля вращается.
– Вот-вот, это-то меня и возмущает, – заволновался ученый, – Земля вовсе не вертится, и я докажу это вам раз и навсегда!
Маркиз печально поник головой, не предвидя возможности избежать скучных объяснений, и взглядом, искал поддержки и сочувствия у своих соседей, но они спокойно дремали, углубившись в свои мягкие высокие кресла. Между тем худая тонкая рука ученого забегала по звездному атласу.
– Вот, взгляните, пожалуйста; здесь, как видите, находится Луна, вот это Земля, а я изображаю собой Солнце!
– Весьма скромная роль! – пробормотал маркиз, подавляя зевок.
После этого краткого вступления ученый приступил к довольно пространному изложению своей теории.
В
