почему – то пряча всегда воспалённые свои глаза.
– Зачем таких трусливых и маленького роста набирают в силовые структуры, – злобно подумал сыщик.
– Ты знаешь, Геннадий Николаевич, когда я скажу, тогда у этого пацана здесь время выйдет, а пока он будет находиться под твоей опекой, тем более, что у него ещё законных два часа, – и обратившись громко к Пташкину, крикнул:
– Пойдём Кирилл, беседовать будем… Пропуская вперёд высокого и крепкого малолетку, Оленев двинулся следом, молча указывая ему путь до рабочего своего кабинета.
– Входи, входи не стесняйся и не бойся, бить тебя здесь никто не будет, – проговорил оперативник, наблюдая как тормознул вдруг уличный хулиган перед неизвестностью дальнейшего бытия. Бегающее волнение в искорках глаз, выдавало внутреннее беспокойство пытающегося держаться надменно Пташкина Кирилла. Взгляд колючих, чёрных глаз, то поднимался обдавая ненавистью смотрящего на него опера, то опускался теряясь в своём страхе.
– Да хрен я чё расскажу, пусть хоть пытают, – мысленно продумывал Кирилл, вспоминая недавнее напутствие, ранее судимых «урок».
– Так значит, – обращая на себя внимание проговорил Оленев.
– Пташкин Кирилл, семнадцать лет от роду. Нигде не учишься, не работаешь, не инвалид, ведёшь свободный образ жизни. Проживаешь с родителями и младшим братом. Всё правильно? – не дожидаясь ответа «ушедшего в себя» жулика, Оленев продолжал:
– Что ж побудило тебя Кирилл стать грубым и наглым? У тебя вот, родители работают инженерами, да и сам ты вроде, «не фиговый» парень. Одет хорошо, брючки наглажены. Что ж надо тебе ещё в этой жизни? Судя по тому как ты одеваешься, родители беспокоятся о тебе. А ты «вяжешься» с такими как Гриша. Обрати внимание, он весь помятый, грязный, вонючий, от пьянок не просыхает… Пташкин молча прослушивал факты, сверкая тоскливыми глазками.
– Жаль Кирилл, – продолжал Оленев.
– Если ты потеряешься в семнадцать лет по – глупому. Не пора ли о завтрашнем дне своём подумать. Где встречать его придётся? Ты вино пьёшь? – неожиданно спросил оперативник, внимательно разглядывая подростка.
– Ну, пью, – осторожно протянул Кирилл, после недолгой, затянувшейся паузы.
– А вот с Гришей, вы вино взяли у мужика пару дней назад возле магазина. Это был портвейн?
– Да, – хотел неожиданно для себя подтвердить Кирилл. Это был действительно портвейн – семьдесят второй, который он тогда до описанья напился. Но почувствовав подвох в заданном, простом вопросе, понял, что чуть не признался.
– Какое вино у мужика? – возмущённо протянул подросток.
– Ничего я не знаю, – и обидно вытянув тонкие губы, мрачно посмотрел на оперативника. Ему вдруг вспомнился тот старик, который упрямо не желал отдавать несколько бутылок вина крепко вцепившись тонкими
