Психологический образ его натуры практически сформировался – пакостить и бояться, бояться и пакостить. Он просто не мог уже по другому. Его душа годами определяющаяся к подобному взгляду, словно метастазами проросла в клетках, не меняющееся натуры.
– Кто из вас, этого мужчину начал бить? – отзвучал очередной вопрос следователя по факту грабежа, раскрытие которого близилось к концу. Печальной покорностью Гриша молча высиживал стул, опустив глаза.
– Пташкин, – не задумываясь долго, пробормотал он.
– Высокий, здоровый с одного удара валит мужиков. Мы догнали этого старичка сзади и он пару раз врезал ему в голову. У того, тут же подкосились коленки и он упал, а я схватил сумку с вином и в сторону, – продолжал Григорий постепенностью своей опустошая память от грустного прошлого.
– Ну, что ж, здесь всё понятно, – подумал Оленев.
– Я к себе, заканчивать, – вполголоса обратился он к Нине Георгиевной и тихонько вышел из её кабинета. Пташкин Кирилл, восседавший по – прежнему хмурым волчонком, всё так же молчаливо наблюдал за развязкой уходящего дня, видимо ещё надеясь на отсутствие справедливости в этом мире.
– Ну, так что Кирилл, будет честный разговор или нет? Если ещё пять минут будешь мозги мне «парить» обещаю, ни под какую подписку до суда сегодня ты не уйдёшь. Григорий в отличии от тебя понял, что излишние года на зоне ему не нужны. Сейчас он у следователя даёт показания, как ты бил мужика. Что скажешь? – Оленев в упор разглядывал маленькие глазки упёртого малолетки.
– Ничего не знаю, – выдавил с нежеланием он из себя.
– Не верю. Покажите мне его показания…
– Хорошо, я дам тебе почитать, но после этого ты будешь задержан, – и крутанув телефонный диск, Оленев подождал ответа.
– Нина Георгиевна, как там наши дела?
– Всё в порядке. Я допросила Григория и предъявила уже обвинение. Сейчас он в камере, – пояснила она, ожидая с нетерпением заключительного вопроса.
– Тогда мы с Кириллом поднимаемся к вам для завершения всей этой суеты?
– Да, конечно. Я жду вас…
– Ну, что пойдём Кирилл, читать протокол допроса будем, – и взяв под локоток высокого подростка, оперативник повёл его навстречу судьбе, которую тот сам себе выбирал. Исписанный листок признаний Григория, систематически вздрагивал в руках Кирилла, словно под воздействием ветра, осиновый лист. Лёгкое волнение переходящее в нервную дрожь, заставляло активнее мыслить, застоявшиеся мозги.
– Что скажешь, Пташкин Кирилл? – вмешался Оленев, выбирая из трясущихся рук факты легкомысленной жизни.
– Здесь, всё подробно записано? Зря ты в партизана играл. Твоё упрямство и хамство, вылезут тебе «боком». Если хочешь ещё как – то изменить своё положение, мы с Ниной Георгиевной советуем тебе рассказать всё как было. А так получается в данном допросе Гриши, что ты во всём виноват. Так, кто первый всё таки ударил, ты или
