Приготовившись к отпору или к бегству, ждали, какая опасность их ждет. Одна, убрав кинжал, натянула лук и нацелилась на то место, откуда должно было появиться то, что создавало такой шум, а вторая вытащила короткий клинок и замерла в ожидании. Дастан же неторопливо шел, размахивая дубинкой и прочищая себе дорогу через заросли.
Девушки пристально смотрели на камыши. Вдруг они раздвинулись, и оттуда вальяжной походкой вышел высокий джигит с тонкой талией и широкими плечами. Он смотрел вниз на землю, как будто что-то искал. Затем, словно почувствовав на себе их взгляд, он поднял глаза и, увидев девушек, остановился.
Поклонился в знак приветствия, те ему ответили тем же. Обе стороны какое-то время продолжали молчать, рассматривая друг друга. Наконец Дастан решил прервать молчание, так как знал, что девушке первой неприлично начинать беседу.
– Как Вас зовут?
– Гаухар, а мою подругу Бибинур – ответила та, что была чуть повыше.
– Вы здесь живете?
– Да, здесь неподалеку. Наши отцы табунщики у бая Газы.
– А ты сам, откуда? – наконец нарушила свое молчание беленькая.
– Я еду издалека, хочу навестить своего дядю, которого давно не видел.
В ходе беседы, которая продолжалась недолго, молодые люди, не глядя прямо, тайком, разглядывали друг друга. Наконец девушки сказали, что им надо обратно, поклонились Дастану и направили коней в сторону аула. Дастан хотел было предложить им сопроводить их, но постеснялся своего коня. «Значит довольно богатый этот Байгазы[4], раз лошади у дочерей его табунщика столь хорошие», – с такой мыслью и с глубоким сожалением Дастан попрощался с новыми знакомыми.
Девушки, притормозив коней, уже неспешно направлялись к стоянке. Та, что посветлей, погрузилась в свои думы, а подружка молча наблюдала за ней. Наконец она же нарушила молчание: «Ты что, влюбилась?». Вторая, помолчав немного, сказала: «Что-то лицо знакомое у него».
А Дастан тем временем уезжал дальше и дальше по направлению предполагаемого местонахождения аула Кадыра-ага. Но чем дальше он ехал, тем сильней у него щемило сердце. Он почему-то поймал себя на том, что его мысли все время возвращаются к той беленькой девушке. Так наступил вечер, и он уже подъехал к какому-то аулу, где собрался переночевать. Когда он приблизился к одной из крайних юрт, лай собаки оповестил хозяев о прибытии гостя. Из жилища вышел взрослый мужчина, которому на вид перевалило за 3 мушеля[5], поприветствовал Дастана и, согласно законам гостеприимства степи, пригласил путника домой. Приняв душ из разогретой малолетней дочерью хозяев воды, постирав снятую одежду и одев сменную, Дастан поужинал и, поблагодарив хозяев за еду, лег на приготовленную ему постель, погрузившись в свои думы…
В то же время та белоликая девушка, в ауле бая Газы, также лежала в своей постели и также не смыкала глаз. Новоявленный знакомый джигит не выходил
Приставки «бай», «бек» и другие раньше не давались с рождения. Только после признания людям к их именам прибавлялись приставки, обозначающие их статусы;
Период летоисчисления тюрков. 1 мушель равен 12-летнему циклу. Также Мушелем называют сам тенгрианский календарь;
